— Так что ж ты мне голову морочил, подлец мелкий⁈
— Так ты, дядь, первый начал! Я ж не думал, что ты русский. Ты ж с принцессой из самого Цербста приехал, а там на немецком языке все хорошо говорят. Вот я и решил, что ты просто блаженный какой-нибудь.
— Сам ты блаженный! — немного обиделся я на мальчонку. — А Цербст твой хваленый, между прочим, когда-то русским городом был, Серпском. Это потом уже он в Цербст превратился.
— Правда, что ли? — не поверил мальчишка.
— Вот-те крест! — побожился я.
Мальчишка прищурился.
— А ты ведь не соврал, дядь, – заметил он. — Крестишься как мои дед с бабкой с того берега — справа налево, а не как здесь принято — слева направо… А зачем тебе «Грюне Циге» понадобилась? Давай лучше я тебя за два гульдена в «Шёне Эльза» провожу — там пироги вкусные и выпивка подешевле.
— Даже так! — усмехнулся Кристоф, который ехал бок о бок с нами с слышал весь разговор. — Два гульдена — хорошие деньги! А матушку твою как зовут? Не Эльза случаем? А может быть Лиза?
— Дядь, а как ты догадался? — удивился мальчишка.
Я вздохнул.
— Как твое имя, киндер?
— Никлас.
— Коленька, значит, — покивал я. — Так вот, Коленька: нам не нужно в «Шёне Эльза», даже если там самые вкусные пироги в мире, а шнапс и вовсе наливают бесплатно. Нам нужно в «Грюне Циге», понимаешь?
Коленька понимал. Оставшийся путь он не пытался с нами торговаться и в основном молчал. Я лишь спросил у него о рыжем человеке по имени Ван-дер-Флит, но Коленька только развел руками. Ни о ком таком он не слышал, да и вообще по заведениям не ходил, поскольку был еще мал и денег на это не имел.
Мальчишка не обманул: в самом конце извилистой улочки, названия которой я так и не смог выговорить, действительно находился двухэтажный дом из серого камня. Над входом на ржавых цепях висела широкая мореная доска, на которой было вырезано готическим шрифтом: «Grüne Ziege», а сбоку нарисована веселая козья рожица. Когда-то она была выкрашена в зеленый цвет, но время и дожди сделали свое дело, и краска смылась, оставив после себя лишь слегка зеленоватые пятна на козьей морде.
Я все так же за шиворот спустил Коленьку-Никласа с лошади и вручил ему обещанный гульден.
— Гуляй, парень! Да смотри тортов не обкушайся, а то плохо станет…
Привязав своих лошадей у входа, мы вошли в таверну. Было здесь пусто, но это и не удивляло, учитывая, что большая часть горожан только что находилась на площади, а затем отправилась вслед за кортежем Великого князя.
Бросив свои шляпы с печатками прямо на стол, мы с Кристофом уселись за него и стали ждать, пока в зале кто-нибудь объявится. За высокой стойкой располагались стеллажи с пивными и винными бочонками, а промеж их притаился широкий проход, закрытый плотной занавеской. Наверняка там находилась кухня и другие подсобные помещения, но меня смущало, что оттуда не доносится ни звука. Не было слышно ни звона посуды, ни шипения масла, ни писклявых голосов поварят. И только я подумал, что никакой еды мы можем здесь и не дождаться, как за спиной у нас послышался низкий хрипловатый голос:
— Чем могу вам помочь, господа?
То, что сказано это было по-русски, я сразу и не сообразил, и обернулся, не совсем понимая, как сказавший это мог столь незаметно оказаться позади нас.
За спиной стоял высокий грузный человек в фартуке из серой парусины. Лицо его было румяным, круглым, щеки надувались двумя увесистыми пузырями, меж которыми был тесно зажат розовый нос-кнопочка. Над носом нависали две черные точки мелких близко посаженных глаз. На голову толстяка был натянут кургузый белый колпак, сдвинутый немного набекрень. Живот его был столь огромен, что находился далеко впереди самого человека. И руки свои, со стиснутыми крепкими кулаками, человек держал на этом животе, как на подставке. Вероятно, это был либо хозяин заведения, либо местный повар.
— Э-э-э… День добрый, мил человек! — несколько запоздало приветствовал его я. — Я смотрю, вы прекрасно говорите по-русски. Рад слышать родную речь в этих местах.
— Я прекрасно говорю на любом языке, — не слишком приветливо заверил меня человек. — Однако я спросил вас, чем могу помочь…
— Мы разыскиваем одного человека, — опередил меня Кристоф. — Его имя… э-э-э… — он вопросительно уставился на меня.
— Ван-дер-Флит, — закончил я. — Его имя Ван-дер-Флит. Много лет назад он работал в этом заведении поваром. Рыжий такой… — я покрутил над головой пальцами. — Вы его знаете?
Человек молчал, глядя на меня в упор. Зрачков его я не видел — казалось, что просто две черные горошины пытаются просверлить меня насквозь.