– Простая царапина.
– Опять играл в регби вчера вечером?
Брайант согласно кивнул.
– Тебе действительно пора с этим завязывать. Ты или постарел, или слишком неповоротлив для этой игры. В любом случае, рано или поздно ты получишь серьезную травму.
– Спасибо за заботу.
– Каждая последующая травма всегда хуже, чем предыдущая, так что лучше всего завязать.
Стоун пришлось остановиться на следующем светофоре. Брайант отпустил ручку над дверью, за которую судорожно держался, и расслабил пальцы.
– Не могу, – вздохнул он. – Регби – это мой ян[22].
– Твой что?..
– Мой ян. Противовес. Моя женушка заставляет меня каждую неделю ходить с ней на занятия по бальным танцам. Так что регби мне необходимо для душевного равновесия.
Ким влетела из крайнего левого ряда[23] на островок безопасности, не обращая внимания на сигналы, которые неслись ей вслед.
– Значит, сначала ты гарцуешь на бальном поле, а потом обнимаешься с потными мужиками для восстановления душевного равновесия?
– Командир, это называется схватка.
– Ты не подумай, что я кого-то осуждаю. – Стоун посмотрела на напарника, стараясь не рассмеяться. – Одного только не могу понять: почему ты добровольно выдал мне эту информацию? Ты же понимаешь, что сильно ошибся?
Сержант откинулся на подголовник, закрыл глаза и застонал.
– Только сейчас дошло… – Он повернулся к Ким. – Давай оставим все это между нами. Хорошо, шеф?
– Не могу обещать того, что не смогу выполнить, – честно призналась Стоун, покачав головой.
– А кому ты недавно звонила? – решил поменять тему разговора Брайант.
– Профессору Милтону.
– Зачем?
– Чтобы убедиться, что он благополучно добрался до миссис Пирсон.
– Полная фигня, – сказал сержант, закашлявшись.
Машины медленно двинулись с места, и инспектор пристроилась за едущим впереди нее автомобилем. В том месте, где три ряда переходили в два, передняя машина резко затормозила, и Ким тоже пришлось нажать на тормоз. Брайант снова вцепился в ручку.
– Итак, что нам известно? – спросила его Стоун.
– Мужчина, ближе к сорока, горло разрезано от уха до уха. Возможно самоубийство, не исключена простая неосторожность.
Ким закатила глаза. На этой работе невозможно было обойтись без черного юмора, чтобы окончательно не сойти с ума, но иногда…
– Теперь куда?
– Налево мимо школы, а там уже будет видно.
С визгом покрышек инспектор повернула за угол, и Брайанта бросило на пассажирскую дверь. Автомобиль взлетел на вершину холма и остановился как вкопанный перед оцеплением: Стоун использовала ручной тормоз.
Из прихожей, больше похожей на коробку, они сразу же попали в гостиную, в которой на диване сидела женщина-констебль, успокаивающая другую женщину, почти потерявшую рассудок. Ким прошла прямо в столовую, соединенную с кухней.
– Боже мой!.. – прошептала она.
– Наверняка еще ничего не известно, – заметил Китс.
Мертвый мужчина все еще сидел за обеденным столом. Конечности его безвольно висели, как у тряпичной куклы, голова была откинута назад, и макушка почти касалась лопаток. Стоун сразу же пришли в голову кадры из разных мультфильмов. Для живого человека такой угол наклона был просто невероятен.
По законам физики этот несчастный уже давно должен был упасть на пол, но его удерживала спинка стула, зажатая между затылком и спиной – при этом затылок играл роль крюка.
В зияющей ране на шее виднелась желтоватая жировая ткань, располосованная лезвием. Ударившая струей кровь достала аж до противоположной стены и теперь высыхала на груди у убитого, превращаясь в подобие детского нагрудника кошмарного вида.
– Боже мой! – повторил Брайант, входя на кухню вслед за начальницей.
– Такое впечатление, что у вас одна фраза на двоих, – покачал головой Китс.
Ким не обратила на него внимания, стараясь поточнее запомнить сцену преступления. Она встала прямо над телом и посмотрела на него сверху. Глаза убитого были широко раскрыты, и на лице его был написан ужас.
На полу лежала пустая бутылка из-под виски.
– Он что, пил с утра? – задала вопрос инспектор.
– Думаю, что полбутылки у него в желудке, а вторая половина на ковре, – ответил патологоанатом. – Чертовски жаль. Такой «Джонни Уокер» стоит больше ста фунтов за бутылку.
– Брайант, надо…
– Уже иду.
Сержант повернулся и направился в сторону гостиной. Он гораздо лучше умел обращаться с обезумевшими женщинами, чем Ким. В ее присутствии они почему-то начинали рыдать еще сильнее.
Стоун обошла тело, рассматривая его со всех сторон. В кухне отсутствовали следы борьбы, и все вещи лежали на своих местах.
22
Согласно китайской натурфилософии,
23
В Англии левостороннее движение, так что в данном случае Ким пересекает по диагонали все дорожное полотно.