Сегодня ужас что было. Я возвращался из парка после своих занятий и увидел Дадли с дружками. Он, по правде сказать, давно меня не трогает - с тех пор, как тренер увидел его за очередным "подвигом" и пообещал выгнать из секции. Так что я мог не беспокоиться о своей безопасности и просто шёл домой. И тут увидел его - уродливое чёрное пятно у Дадли на сердце. Я сперва решил, что он испачкался чем-то, потом дошло, что я забыл переключиться с внутреннего зрения... В нормальном зрении пятно было невидимым. Я перепроверил трижды - то же самое.
Чёрт, чёрт, чёрт. Что делать? Рискнуть своим положением в семье? А вдруг это что-то очень плохое у Дадли? Вдруг он умрёт?
Отступление первое.
Мальчишка сегодня пришёл с занятий весь белый и перепуганный насмерть. Что там с ними делали, пытали? Он так-то не особо разговорчивый, всё в книжках своих сидит или по дому работает. Хорошо работает, надо сказать, не отлынивает. С тех пор, как он за ум взялся, у нас, можно сказать, всё наладилось. И соседи перестали коситься, и Вернон хорошо зарабатывать стал, и в доме спокойствие и красота. Может, обошлось?..
-Тётя! - нет, всё-таки что-то случилось. Вон как мнётся на пороге, неужто натворил чего? Шкуру спущу! Давно в чулане не был, паршивец? - Тётя, простите меня, я сам не знаю, как это вышло, только выслушайте, пожалуйста, я очень боюсь, вдруг это что-то страшное!
Понимаю, что ничего не могу разобрать из его лепета, рывком втягиваю на кухню, сую в руки стакан с водой. Так, аптечка... где тут успокоительное... Мальчишка глотает таблетки, даже не поморщившись, и опять пялится на меня этими своими невозможными глазищами, которые никакие очки не скроют.
-Что. Ты. Натворил?
Головой мотает.
-Ничего. То есть... Я... - глубоко вздыхает, и как с обрыва вниз: - мне кажется, у Дадли что-то с сердцем.
Темнеет в глазах. Воздуха не хватает. Дадли. Сердце. Отбираю у мелкого блистер, вытряхиваю пару таблеток. Мальчишка понятливо тащит стакан воды. И говорит, говорит...
-Понимаете, я увидел... ну... Я думал, оно всё прекратилось, ну, эти странности, помните, у меня в детстве были? Как на йогу пошёл, так и всё... Я их как-то чувствовать научился, чую - подкатило, сразу дышать начинаю, как нас учили, и всё заканчивается. А сегодня...
-И часто с тобой такое бывает? - спрашиваю, а сама обмираю: нет. Не обошлось. Будь оно всё проклято.
-В самом начале раза три было, - охотно признаётся он, - я не стал говорить, чтобы не беспокоить. И сегодня вот... Я просто увидел... случайно, Дадли мне навстречу шёл. И у него что-то чёрное на сердце. Я думал - показалось, а оно... не показалось. Тётя, пожалуйста, не наказывайте меня, я не хотел...
Спокойно, Петуния. Видеть - это ещё ничего. Практически безобидно. В конце концов, мода на экстрасенсов никогда не проходит.
-Я не буду тебя наказывать, - говорю ему. - Поговорю с твоим учителем, может ли он увеличить число занятий. Раз уж они так помогают.
Мальчишка просиял. А ведь мог бы промолчать, и никто бы ничего не понял.
-Вы только Дадли проверьте, пожалуйста. Ну, скажите, например, доктору, что у него много соревнований, и вас беспокоит нагрузка на сердце... Чтобы они не заподозрили ничего.
Киваю. Да, так будет лучше всего.
Конец отступления
Дадли в больнице. У него обнаружили какую-то скверную опухоль . Тётя вся почернела, днюет и ночует у него... Дядя храбрится, но я вижу, что ему очень не по себе. Хоть бы всё обошлось...
Гуру сказал, что я талант, и теперь у меня пять тренировок в неделю. Плюс кружок информатики и дополнительные по математике. Да и обычных домашних заданий никто не отменял. Готовку дома свалили всю на меня. Я не спорю: тётя всё время в больнице, дядя вкалывает, как крестьянин... Это наш учитель истории так говорит. Приходил тренер Дадли, принёс кучу открыток от ребят из секции. Большой Дэ был очень тронут. Вообще-то в больницу детей не пускают, но меня пустили на минуточку. Я передал ему открытки и приветы из школы.
-Гарри, ты это... прости, если чего, - неловко сказал он, комкая простыню огромной ручищей.
-Ничего, Дэ. Ты поправляйся, главное.
Выглядит он не очень. Завтра с утра операция. Наверное, ему страшно... Тётя хотела остаться на ночь, но ей не позволили. Сказали, что позвонят, как операция закончится. По дороге домой мы молчим. Тётя украдкой промокает глаза кружевной перчаткой.
Дадли прооперировали. Сказали, в рубашке родился парень: опухоль оказалась доброкачественной, не успела переродиться. Вовремя успели.
-Если бы не ваша внимательность, всё окончилось бы гораздо печальнее, - сказал тёте доктор. - Хорошо, что вы отправили ребёнка на дополнительные обследования.
Так что всё будет хорошо. Даже, может, в спорт Дадли вернётся, как восстановится после болезни.
А ночью меня вдруг накрывает. Точно сжатую пружину отпустило: я реву и не могу остановиться, закусив угол подушки.
Потом приходит тётя. Она тоже плачет - от облегчения, наверное, дядя в командировке, а ей, видно, страшно оставаться одной, или просто... Ай, не знаю. В общем, мы с ней вдвоём поплакали, сходили на кухню, попили чаю... А потом она отставила чашку и сказала:
-Гарри, ты спас жизнь моему сыну.
Я обомлел - больше от того, что она меня по имени назвала.
-Ты... Если тебе нужно что-нибудь, ты скажи.
Ясное дело, я принялся отказываться и доказывать, что не ради выгоды это сделал. Но тётя так глянула... В общем, я понял, что с ней лучше не спорить. Подумал, что тётя пытается показать, что жизнь Дадли действительно имеет ценность.... Не знаю. Я, конечно, перечитаю "возрастную психологию", но, скорее всего, опять половины не пойму. Программирование - и то легче.
А ответ у меня уже был готов.
-Паркур. Я видел объявление: открывается детская секция.
-Паркур? - тётя даже засмеялась от неожиданности, а потом вдруг привлекла меня к себе и крепко обняла, чмокнув в макушку. - Золотой ты мой ребёнок, будет тебе твой паркур, если возьмут тебя с твоим зрением.
Подержала в объятьях и отпустила. И я ушёл спать, окрылённый и сбитый с толку. Такой вот гремучий коктейль.
Дадли выписали. Тётя порхает и танцует вокруг него на цыпочках. Он здорово похудел, но так ему даже лучше.
Разумеется, я не утерпел и посмотрел на него. Уродливого пятна не было, только чуток зеленоватых искр, какие я уже видел у девочки на йоге. Что общего у мелкой девчонки и Большого Дэ, чемпиона города по боксу? Может, это как цвет глаз, распространённый признак?
Пока я готовил ужин, тётя ворковала наверху со своим Дадличкой, потом с работы пришёл Вернон и сменил её у постели сына. А тётя спустилась ко мне на кухню - типа помогать, но при этом так косилась на меня, что я вздохнул и заверил её, что с Дадли всё в порядке. Она только кивнула, но явно успокоилась. Ну и ладно. Всегда бы так.
Столько времени с тех пор прошло... Дадли совсем поправился и понемногу начинает тренироваться, восстанавливать былую спортивную форму. Тренер осторожничает, а Дэ рвётся на ринг.
Мне пришлось бросить паркур. Жалко до слёз - я только начал входить во вкус. А всё из-за дурацкой случайности: когда шёл домой из школы, сильным ветром отломило здоровенную ветку дерева прямо над головой. Я успел только отпихнуть в сторону мелкую девчонку соседей из дома напротив, а потом наступила темнота.