А потом он уйдет, оставив тебя в слезах, ведь ты хочешь еще. Здорово же, согласись?
Но потом, когда этот здоровенный член окажется рядом, ты начнешь глупо растягивать букву «е», вкладывая в это определенный смысл. И затем становишься мокрой от одного только его прикосновения к своему лицу или при виде его взгляда, которым он пожирает тебя, пока ты снимаешь блузку, – в общем, все эти грязные штучки. Его пошлые слова полностью завладеют твоими сердцем и разумом. И, возможно, просто возможно, ты даже почувствуешь себя немного уютно, ведь он вроде бы заботится о тебе. И до того, как ты упустишь шанс дать заднюю… до того, как ты осознаешь, что он собирается сделать у тебя за спиной…
Бац! Ты влюбилась. Поздравляшки. И на хер тебя, дорогое сердечко! Теперь ты в полной мере сможешь насладиться всеми сопутствующими страданиями.
Конечно, я не могу говорить за всех, но подобное произошло у меня с Джеймсоном, моей единственной и неповторимой любовью из колледжа, так что за эти любовные излияние вините только его.
Ровно шесть дней и двадцать один час прошли с того момента, как он уехал из Лос-Анджелеса в Питтсбург, чтобы приступить к новой дурацкой работе на другую дурацкую компанию, а я осталась с разбитым сердцем и фактически бездомной.
Если же вам интересно, как я влюбилась в этого сердцееда Джеймсона… Тогда позвольте отмотать время назад. Я познакомилась с ним в группе на лекции по экономике. Вопреки распространенной практике я бы не запрыгнула в постель к малознакомому человеку, и я этого не сделала. Сначала я просто смотрела со стороны, предпочитая пускать на него слюни… Ведь это так увлекательно, верно? Ох уж эти предвкушение, застенчивые взгляды, понимающие ухмылки. И через пару недель мы оказались в постели. Все так и было, клянусь.
Помню, что мое внимание привлекли татуировки на его груди и предплечьях, а когда он повернулся, я увидела эти упругие булочки. Мы внезапно оказались в постели, и он щедро наградил мою киску. Я уже говорила, как же хороши здоровенные члены, да? Я бы не возражала, если бы он оказался потолще, ну да ладно… Не все в жизни идеально.
И я вернулась за добавкой. Помню, как сказала самой себе: «Еще разок, Люси, и все». Я искренне думала, что будет преступлением не испытать снова такой прилив возбуждения, а я же не преступница. Что вообще могло пойти не так…
А потом непонятно каким образом мы пару раз в неделю начали устраивать встречи на одну ночь. Строго говоря, он не являлся любовником на одну ночь, но я все равно называла его именно так. Он оказался настолько хитрым, что начал засыпать до того, как ко мне вернется способность рассуждать здраво и я вспомню о том, почему мне нужно выставить его за дверь.
Забавно, но похожим образом я засыпала на груди лучшей подруги Оливии. Вот так вот спать и обниматься с человеком на одну ночь – это красный сигнал, но это совсем другая история.
Короче, я начала влюбляться в Джеймсона. Я даже подумала, что, может, настало время испытать старую добрую любовь и узнать, действует ли еще это проклятие. Честно говоря, я и не ожидала получить «жили они долго и счастливо» с первой же попытки, ведь в настоящей жизни нет летающих повсюду единорогов, украшающих облака радугами, но, черт возьми, я не ожидала столь внезапного слива и бегства. Я просто опустила кончик пальца ноги в воду, чтобы узнать температуру, а не пыталась самоубиться.
Да уж, значит, я все еще проклята.
Ни частички любви для этой девушки. Вау… ну, я об этом догадывалась.
– Эй? Люси? А, вот ты где. Почему ты тут болтаешь сама с собой? – поинтересовалась Оливия, появившаяся в дальнем конце коридора, пока я вытаскивала мешки для мусора, забитые одеждой Джеймсона. Я выпрямилась и глубоко вздохнула, оценивая ее внешний вид. Она была одета в штаны для занятий йогой и мешковатую белую рубаху, и казалось, для нее это некая повседневная униформа, когда ей лень думать о таких мелочах. И даже с таким верхом ее грудь выглядела просто великолепно. Светло-рыжие волосы собраны в небрежный пучок на макушке, что свидетельствовало о паре дней без мытья головы. Должно быть, она выбралась прямиком из своей писательской берлоги.
– Да просто так. Развлекаюсь сама с собой, – ответила я, смахивая со лба невидимые капли пота. – А ты откуда тут в такую рань? Думала, ты очнешься намного позже. И почему вообще ты выглядишь так, словно целую неделю не мылась?
Она рассматривала выстроенные вдоль стены мусорные пакеты с брошенной Джеймсоном одеждой. Оливия взглянула на меня и широко улыбнулась.