– Ты про Аксинью что знаешь?
– Почти ничего, – пожала плечами Лера. – Она с Арсением работает, на его предприятии. Работала. Я же тебе говорила. Но он тоже плохо ее знает, Аксинья непосредственно ему не подчинялась.
– Как думаешь, из-за чего ее?..
– Никак не думаю. – Лера неожиданно задумалась. – На богатую наследницу она не похожа, этот мотив можно сразу отбросить.
– Не скажи… – не согласился Миша. – Я вот допускаю, что у нее какой-нибудь дальний родственник скоро помереть должен, а наследство хочет ей оставить. А другие наследники…
– Если бы у нее был богатый родственник, она бы не работала в научной конторе за гроши!
– Вот-вот! Этот родственник о ней не беспокоился и теперь чувствует свою вину.
– Мишенька, так бывает только в книжках. – Лера поднялась и потрепала парня по голове. – Пока.
У соседской двери она задержалась. Дверь не выглядела опечатанной. Впрочем, как полиция опечатывает двери, Лера не представляла.
Она отперла свою дверь, бросила ключи на тумбочку. В одном из ящиков этой тумбочки лежали ключи от соседской квартиры. Хозяйка квартиры сдавала жилье много лет и когда-то оставила запасные ключи Арсению.
Лера рывком выдвинула ящик, сжала чужие ключи в кулаке, но разум победил, совершать уголовное преступление она не стала. Бросив ключи на место, переоделась и принялась готовить Арсению ужин.
Егора Кокорина Арсений ненавидел давно. Ненавидел до такой степени, что просто находиться рядом с Егором для него было пыткой.
Лере он никогда на директора, коим теперь являлся бывший однокурсник, не жаловался, но жена обо всем догадывалась. В последнее время Лера часто советовала:
– Поговори с дедом. У него масса знакомых, он найдет тебе работу. Поговори, Сеня.
Знакомые старика-профессора были такими же старыми и никому не нужными, как сам дед. Максимум, на что Арсений мог рассчитывать в результате разговора с дедом, это место доцента с грошовой зарплатой в каком-нибудь вузе. Но такое место он мог найти себе и сам, для этого у него хватало собственных связей.
И все-таки возможность обратиться к деду давала какую-то надежду. Дед умер, и не стало последней надежды.
В кабинет Егора Арсений зашел утром.
– Подпиши, – стараясь не смотреть на ненавистную рожу, попросил Арсений, подсовывая директору бумаги.
– Что это? – весело спросил Егор. Постоянная веселость директора Арсения особенно раздражала.
Причин для веселья у Кокорина не должно было быть, дела на предприятии шли отвратительно, половина подразделений работала неполный рабочий день, и никаких улучшений не предвиделось.
– Хочу оформить патент.
Егор присвистнул и потянулся, закинув руки за голову.
– Осваиваем наследство Ивана Яковлевича?
– Ты же знаешь, я чужого не беру, – Арсений старался говорить тихо и медленно.
Лериного деда Ивана Яковлевича Арсений уважал, работы его ценил, но он и сам уже давно являлся полноценным ученым.
– Так дед же тебе не чужой, – засмеялся Егор.
– Егор, подпиши, пожалуйста, – Арсений подвинул стопку бумаг ближе.
Директор брезгливо снял верхний лист, взглянул на него мельком и бросил на стол.
– Автор будет один?
– Один, – кивнул Арсений.
Кокорин прекрасно знал, что над своими изобретениями Арсений работает в одиночку.
– Я не могу это подписать, – засмеялся директор. – Я в этом плохо разбираюсь. Может, ты халтуру гонишь. Я в работе не участвовал, моей фамилии здесь нет.
Намек был очевиден, Егор требовал, чтобы Арсений вписал его в патент.
В висках застучало. Арсений собрал бумаги и медленно вышел из кабинета, радуясь, что не съездил по веселой роже.
Или надо было съездить?
В узком коридоре ему захотелось прислониться к стене. Руки дрожали, как у законченного неврастеника.
Какая-то девчонка пробежала навстречу, поздоровалась. Арсений вежливо кивнул. Кто она такая, не помнил, но лицо было знакомым.
В висках продолжало стучать. Он медленно пошел к лестнице, пешком поднялся на свой этаж, закрылся в маленькой комнатке, служившей ему кабинетом. Комната прилегала к лаборатории, из нее доносились тихие голоса.
Настоящий кабинет у него тоже был, но он там почти не появлялся.
Инфаркт бы не получить, равнодушно подумал Арсений. Или инсульт.
Недавно у маминой подруги умер сын, не дожив до сорока. Пришел с работы, сел за компьютер и упал на стол. «Скорая» приехала, когда помочь было уже нельзя.
Арсений сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Он не может позволить себе умереть, Лера будет страдать.