Старший Де Лот решил, что примирение через свадьбу стоит отгулять широко, и оплатил торжество.
Старший Ви Сент решил, что не только у старых аристократов денежки водятся, и оплатил молодым новый дом в центре Мортена.
Фабрицио решил, что если выпить ещё три бутылки рома, волосы на его невесте точно изменят цвет, придут в нормальный вид, и перестанут бесить его своей розовостью.
– Это пурпурный, – процедила сквозь зубы Алессандра Ви Сент.
Да хоть зелёный! Он всё равно разницы не видит. Ещё и гнездище свила, фатой прикрытое! Что же лицо своё белой тряпочкой не зашторила? Женщина, тебе сколько лет-то вообще? Не посадят ли бедного Фабрицио Де Лота в тюрьму за совращение малолетних? И убийство невинных?
Красноволосая мелочь надулась и буркнула:
– Не посадят. Мне восемнадцать!
– Вчера, что ли, стукнуло?
– Ты ж уравновешенный Де Лот! Это я тут бешусь и страдаю! Почему я нормальней тебя?!
“Де Лот” девушка произнесла скривившись, коверкая гласные и немного подсюсикивая, от чего у Фабрицио руки сжались в кулаки и заскрипели зубы.
– Есть предположения, – поманил мужчина девушку ближе. Алессандра наивно наклонилась. – Я выпил три бутылки, а ты один стакан, – и сорвал жуткую фату с головы новобрачной.
Девушка закричала, хватая мужа за руки. Попыталась отнять головной убор. К сожалению, окружающие приняли это за страстные возгласы и взвыли:
“Горько!”
– Ну, если вы так настаиваете, – Фабрицио пожал плечами, решив проверить, насколько правдив миф о лягушке, после поцелуя превращающейся в прекрасную деву.
Алессандра хотела отскочить, но Де Лот был не только самым уравновешенным в семье, но и самым быстрым. И самым умным, и самым умелым в поцелуях. И самым красивым. И самым…
Там ещё длинный список “самых”.
Удобно быть единственным наследником в семье. Автоматически становишься невероятно крутым и “самым-самым”.
Девушка вывернулась, попыталась укусить соперника, но в её рот вторгся чужой язык, и засланец мастерски избегал столкновения с зубами. Плюс Де Лот пальцами сжал челюсть Сандры, и девушка даже пошевелиться не могла. Боялась, что останется совсем без зубов.
Это было мерзко, противно и неприятно, и обидно. Но, когда язык стал нежнее, а хватка ослабла, поцелуй оказался вполне терпимым. Губы Фабрицио неожиданно нежно дразнили её, подначивая опять начать огрызаться. А Сандра поняла, что игра эта ей даже нравится. Её ещё никогда не целовали так игриво, страстно. И весело? Руки жениха притянули девушку ближе и усадили на мужские колени.
И Сандра ахнула. А Фабрицио пришел в себя. Надо же, возбудился! А девушка такая мелкая и лёгкая.
– Извините, увлекся, – спихнул жену на соседний стул и опрокинул в себя ещё стопку рома. Сандра пару секунд ещё чмокала губами, повторяя его нежные движения, а потом резко дала Фабрицио Де Лоту пощечину.
И выкрикнула больше от обиды, что её так неуважительно оттолкнули, нежели от самого поцелуя:
– ИЗВРАЩЕНЕЦ!!!
В зале самого большого ресторана в Мортене повисла тишина. Если не считать отзвука обидного крика по посуде и стеклам. Слово отскакивало от отражающих поверхностей, уносясь в глубь зала на радость самим дальним и малозначимым гостям. Тем, что просто пожрать заглянули.
– Твоя дочь назвала моего сына “извращенцем”, – прищурился Гильермо Де Лот. Гости со стороны Де Лотов перезарядили револьверы.
– Твой сын поцеловал мою дочь! – разгневанно выкрикнул Максимилиано Ви Сент. Гости Ви Сентов лязгнули ножами.
– Они же муж и жена, – шепнул Леон Ви Сент – третий наследник рода отцу. Ви Сент старший задумался:
– Он её чуть не сожрал! – нашлась достойная причина для ссоры. И семейство Ви Сентов одобрительно качнуло головами. Ножи лязгнули повторно.
– Она же не котлета, чтобы её есть! – выкрикнул Хит Де Энцо, правая рука Дона Де Лота.
– Она вообще не еда! – огрызнулась Илана – младшая сестра Ви Сентов. Она была младше Алессандры на год.
– Эта свадьба, они должны целоваться! – раздался голос Валерианы – сестры Де Лота.