Обшаривая глазами занесенные склоны, Кон пустил мустанга рысью. Раненый возник внезапно. В тот момент, когда Фарго увидел спотыкавшуюся фигуру, прозвучал выстрел. Скатившись с коня, он залег с револьвером наготове. В кромешной тьме ни звука, ни движения — лишь легкое шуршание снега. Когда Кон уже собрался отвести глаза, откуда-то сверху сполз ком снега. Немного подождав, он вскарабкался по крутому склону и стал разглядывать следы. Здесь к краю оврага подходил другой человек и ждал, опустившись на колени. Теперь ушел, и через четверть мили его следы занесет снегом.
Соскользнув обратно в овраг, Фарго подошел к упавшему. Парень без верхней одежды. Истекает кровью. Но сердце бьется.
— Если тебя потормошить, старина, можешь загнуться, но оставить здесь — все равно помрешь, — произнес Кон и, подняв раненого, потащил к коню.
Взвалить его на седло и взобраться самому стоило труда. Мустангу не нравился запах крови, не нравилось везти двоих. Устроившись в седле, Фарго отпустил поводья, и конь, желая, чтобы скорее кончились людские глупости, двинулся сквозь вьюгу на запах конюшни.
Спустя час, сняв с раненого одежду, Кон с грубой сноровкой понюхавшего пороху колониста, привыкшего иметь дело с ранами, принялся за работу. В незнакомца стреляли дважды. Первая пуля прошла высоко, под левой ключицей, но стоила много крови. Вторая — как раз над сердцем.
Три дня он до последнего боролся за жизнь человека. Три дня не утихала вьюга. Потом раненый стал слабеть и к рассвету четвертого дня скончался.
Достать врача Кон не смог. До Блэк-Рока двенадцать миль, и добраться туда по оказавшимся под снегом перевалам нечего было и пытаться. Да и единственный в городе доктор не стал бы и улицу переходить, чтобы помочь такому, как Фарго.
Кон задумчиво разглядывал покойника. Молодой мужчина, не старше тридцати. Привлекательное, мужественное лицо. Но не загоревшее и не обветренное. Мягкие, нежные руки. Где-то, для кого-то он, наверное, много значил. И причина, заставившая его приехать на Запад, скорее всего достаточно важна, ибо стоила ему жизни.
С обычным нападением ради грабежа кровавое событие не имело ничего общего. Убийца принял все меры, чтобы помешать опознанию своей жертвы. Он даже спорол с одежды все фирменные знаки. Ни писем, ни документов, ни бумажника, ни денег нет. Все изъято!
— Кто-то не пожалел сил, чтобы этого малого не узнали, — пробормотал Кон. — Интересно, почему?
Убийца, видимо, считал, что покончил с ним с первого выстрела. Раздев и удалив все вещественные доказательства, он бросил его. Но раненый пришел в себя и попытался уйти. Вернувшись, убийца догадался, что жертва будет держаться представляющего хоть какое-то укрытие оврага, забежал вперед и добил парня.
— Думаю, приятель, надо выяснить, в чем дело, — тихо сказал Кон. — Они здесь не хотят ни тебя, ни меня. Тебе повезло меньше моего. Или я просто быстрее стреляю.
Повернувшись к ящику стола, достал портновский сантиметр. За замерзшими окнами ветер по-прежнему наметал сугробы. Кон принялся обмерять тело. Рост, пояс, грудь, бицепсы. На подбородке небольшой шрам, отметил и его. На правом плече родимое пятно — тоже записал.
— Кому-то очень не хочется, чтобы узнали, кто ты такой, поэтому все может оказаться важным. Что до меня, то я намерен разгадать тайну.
На следующий день, похоронив незнакомца в заброшенной штольне, Кон обследовал его одежду. По очереди пристально разглядывал на свет каждую вещь. На обоих каблуках и по краям одной из подошв красная глина.
Сзади на брюках и на спине пиджака — длинная седая шерсть. Парень либо носил меховую шубу, либо сидел на покрытом шкурой сиденье. Если на сиденье, то скорее всего в коляске или фургоне.
Красную глину он обнаружил и на брюках.
— Бедняга, видно, упал на колени после выстрела, — пробормотал Кон. — Иначе такой аккуратный, как он, стер бы грязь.
Красная глина. Ее довольно много у Камней Смерти на почтовом тракте из Салфэр-Спрингс.
— Грязь была мягкая, приставала к ткани, — продолжал рассуждать Кон. — Это значит, что стреляли до того, как она замерзла. В тот день, когда я его нашел, «северянин» подул около полудня. Выходит, стреляли утром.
Его вдруг осенило. Скомкав одежду, он сунул ее в мешок, положил в коробку и спрятал под половицами. Потом опоясал узкие бедра поясом с револьверами, надел бизоний полушубок, сунул в просторный карман еще револьвер, прихватил винтовку и направился в конюшню.
Вьюга стихла на рассвете. Оседлав мустанга, он поскакал по гребню холма, где снег сдувало ветром.
Кон Фарго впервые появился в Блэк-Роке два месяца назад. Приехал как наследник Текса Килгора, оставившего ему ранчо и земельный участок. И обнаружил, что также унаследовал жгучую ненависть многих, открытую неприязнь остальных и никакой дружбы.
Зная Текса Килгора, он кое-что понимал. Блэк-Рок был краем кланов. Спаянных тесными узами, не признававших законов, подозрительно и враждебно встречавших любого чужака. Текс же, крепкий малый, прямой и откровенный, с сильным характером, твердо стоял на своем, если верил в свою правоту. Поселившись в Блэк-Роке, он взял землю, которую никто не хотел брать. Но не успел войти во владение, как другим стало казаться, что они продешевили. Пробовали его выжить, но он не поддавался.
Драться Текс умел и отправил на тот свет несколько человек. Потом, чувствуя, что время уходит и в одиночку ему не справиться, он написал Кону Фарго: «Если хватит пороху драться за свое кровное, скорее дуй сюда».
Текс Килгор знал, кого звать. К тому же половина вложенных в дело денег принадлежала Кону. Они вместе клеймили коров у Джона Чизама. Вместе ходили с гуртами на север, в Додж и Хэй-Сити. Вместе служили техасскими рейнджерами.
Килгор, десятью годами старше его, уехал обзаводиться ранчо. Кон Фарго остался и возглавил полицию в кишевшем всяким сбродом городке на пути перегона скота. Оттуда перешел охотиться за бандитами на границе.
Текс, у которого переманили или выжили испугом всех работников, с последним из них переслал на юг это письмо. Получив его, Кон Фарго в тот же час отправился на север. Но, добравшись до Блэк-Рока, узнал, что Текса Килгора уже нет в живых.
Не требовалось подробного расследования, чтобы разобраться в том, что произошло. Враги техасца окружили его ранчо, и он дал им бой. Троих убил, двоих ранил, и нападавшие наелись. Вышли из боя и скрылись. Но они не представляли, что от одной из их последних пуль Килгор остался умирать на полу хижины. Лишь через несколько дней новость о его гибели привез в город торговец, развозивший по пастбищам продукты.
Кон Фарго узнал ее вместе со всеми, прямо в дороге. Прочитал удовлетворение, а то и радость на лицах одних, безразличие на других и даже услышал злой смех.
Патни повернул свою огромную тушу к тощему мексиканцу.
— Седлай коней, Гомес! — приказал он. — Поедем принимать хозяйство!
— Не трепыхайтесь, — чтобы привлечь к себе внимание, чуть повысил голос пока еще никому не известный Кон. — Я партнер Килгора. Хозяйство принимаю я!
— Еще один, а? — фыркнул Патни. — И драться будешь за него?
— Мы были с ним друзья, — просто ответил Кон. — Если ты его враг, у тебя выбор: или убирайся до заката отсюда, или револьвер в руки — и к барьеру!
Говорили, что Патни быстрый стрелок. В тот день Блэк-Рок изменил свое мнение о нем. Шестизарядник Патни так и не покинул кобуру, когда Кон Фарго, облокотившись о стойку, пустил одну пулю ему в живот, а другую в глотку.
Мексиканца, ловкого стрелка, пальба сбила с толку. Он потянулся за оружием после первого выстрела. Гомес стоял у стены справа от Фарго, а Патни находился как раз напротив бывшего рейнджера. Но в левой руке, также опиравшейся на стойку, каким-то образом тоже оказался револьвер. Фарго лишь на миг повернул голову, и из него прогремел выстрел. Гомес, схватившись за грудь, рухнул на пол.