***
Клетка находилась в комнате за троном, шумоизоляция позволяла обоим сторонам друг друга не слышать, так что ребята могли разговаривать обычным голосом.
- Простите, простите меня! – повторял Пит, не переставая, вот уже три минуты, Филлеас не отвечал ему, он не знал, что ответить, он считал Пита мерзавцем, собиравшемся убить трёхлетнего ребёнка, правда, Филлеас не смог ответить за свои слова, когда сказал «стреляй в меня» - за это он ненавидел себя ещё больше чем Пита.
Чёртов псих, он сумел хорошенько покопаться в головах детей, смог переворошить там всё, что уже и так было перемешано не одним днём, проведённым за пределами Москвы, где каждое мгновенье могло стать последним. Филлеас настолько потерялся во всей этой суматохе, что не мог сообразить или хотя бы немного подумать над дальнейшими действиями. Но оставаться здесь, точно было нельзя, по словам короля: сегодня приедут «свои», которые должны будут забрать детей, а потом продать. Мародёры, работорговцы, психи – когда люди успели в это превратиться? Что должно было произойти в жизни человека, что бы он смог со спокойной душой продавать другого человека, как кусок мяса? Вряд ли об этом стоило думать Филлеасу, но он не мог выкинуть из головы всё то, что сегодня узнал от безумного короля.
«Ладно, Филлеас, успокойся и сосредоточься на важном: вам нужно убраться отсюда. Чтобы отсюда убраться, нужно выбраться из клетки, чтобы выбраться из клетки нужен ключ, если нет ключа… Пятёрка!» - думал Филлеас. «Стоп, а когда выберемся… куда идти? Выход отсюда один – через комнату короля, а потом через другие комнаты – по-другому никак. Никак? Не уверен, но скорее всего нет. Так, а если подумать о людях, которые за нами приедут… сейчас уже темно, так что вряд ли они заберут нас до рассвета, значит эта ночь в нашем распоряжении, получается, нужно дождаться пока все уснут, пробраться в ангар, попутно найти ключ, угнать одну из машин и опять ехать всю ночь? Да, иных вариантов я не вижу»
План вроде бы и был готов, оставалось лишь ждать, но что-то тревожило Филлеаса. Король? Он же теперь осуществляет связь между Россией и Китаем. Правда старик не знает, что России уже нет, Москва пала, так что и опасности никакой нет. А может его история про предателя? Он лишь подтвердила догадку Филлеаса о том, что этот человек способен управлять фантомами, но если это действительно так, его силам нет границ, в любой момент он может собрать армию фантомов и разом напасть, скажем, на Китайско-Японский союз, никакая армия не устоит против фантомов со всего мира, их уже давно стало намного больше чем людей, да и убить их очень сложно. Если это так, тогда почему же он не нападает, почему этот человек медлит? Или его цель не в истреблении человечества? Или же его что-то останавливает? А может… нет, или… может он ждёт пока люди со всех стран соберутся в одном месте в последнем оборонительном пункте в последнем безопасном месте и тогда, предатель уничтожит всех за раз?! Идиотские мысли лишь мутили разум Филлеаса, мальчик и так много всего натерпелся, его товарищи уже вышли из строя: Пит до сих пор извиняется, Пятёрка сидит в углу и прячет от всех Ронни, а Филлеас стоит на краю этой пропасти, вид сверженных друзей действует на него сильнее всех других несчастий, долго ли он ещё продержится? Неделю, день, полдня, пять часов, час, десять минут, минуту, может ещё секунда и Филлеас тоже сломается?!! Сколько же?! «Сколько?» - спрашивал он сам себя, но понял, что такие вопросы только сокращают это время, поэтому не раздумывая мальчик влепил себе самую сильную из возможных пощёчин, от которой даже свалился и просидел, а точнее, пролежал в этом положении пять минут, глядя в одну точку и ничего не говоря, потом он поднялся, выдохнул и наконец сказал:
- Послушайте меня очень внимательно!
***
Все кроме Филлеаса сидели на полу, Пит не переставал извиняться, он будто немного сошёл с ума и просто не мог остановиться… как же порой сильно человека может ранить выбор, а ведь наша жизнь только из выбора и состоит. Каждое мгновение — это либо «Да», либо «Нет», либо «Вперёд», либо «Назад». Нельзя быть немного умным, нельзя быть немного добрым, нельзя делать что-то немного, нельзя идти по середине, если перед тобой стена. Всё, абсолютно все вокруг можно склонить в ту или иную сторону, поэтому наша жизнь и состоит из выбора.
…
- Я знаю, сейчас всем тяжело… - начал Филлеас и еле сдержался, чтобы снова не вздохнуть с огромной тяжестью. – Мы с вами уже так далеко зашли и пережили столько, сколько многие люди за всю жизнь не переживают, а этот мир мы уже давно раскусили: его поглотили гнев, порок, отчаяние, предательство и всё-всё плохое, от чего нас пытались отгородить, вокруг всё и вправду отвратительно и мы понемногу тонем в этом болоте… я в нём тону… - шёпотом добавил Филлеас. – Но сейчас настало время сделать выбор, не надеяться, что за нас его сделает кто-нибудь другой, как это всегда происходило, а взять всё в свои руки! Конечно, мы всего лишь дети, нас всего трое, извините, трое и половина, в сравнении даже с этим зданием мы – крошки, кусочки пыли на древней полке, на которой уже давно нет книг, но сейчас, именно сейчас, в эту секунду, мы можем сделать выбор, мы можем что-то изменить… я скажу сразу - с большой вероятностью ничего не получится, с огромнейшей вероятностью мы утонем в этой пучине, проиграем этому миру, потому что я вижу, он почти сломал нас… почти сломал меня… - снова шептал он. – Но если вы хотите быть хоть капельку больше, чем обычная пыль, давайте рискнём, поставим на кон всё и рванём дальше! Я не буду заставлять вас, тебя Пит, хотя ты мой брат, нет, потому что ты мой брат, я не стану тебя уговаривать, теперь это твой выбор, ха, прости, говорю, как этот сумасшедший король… - «похоже даже этот псих был в чём-то прав» - Пятёрка, ты сильная, тебе я точно не вправе что-либо предлагать, решай сама. Я уже сделал свой выбор – я попытаюсь сбежать отсюда, да, возможно меня поймают или даже убьют, чтобы не болтал лишнего, но сидеть и ждать, пока меня продадут, как какую-то собачонку, сделают из меня раба?! Нет уж, спасибо! Хотя, на самом деле, я делаю это не только ради себя, по большому счёту плевать, как меня называют: «Раб», «животное», «ничтожество» - мне плевать, я сбегаю ради тех, кто отдал жизнь ради того, чтобы я смог зайти так далеко, чтобы мы смогли зайти так далеко, теперь и вы подумайте, как поступить и ради чего! – после этих слов Филлеас замолчал, сел в угол, закрыл глаза и стал ждать.