- Может? Значит вы не знаете настоящего ответа?
- Прости Филлеас, но никто из людей ещё не смог этого объяснить, но я действительно удивлён, что ты смог заметить такое. У тебя необычный ум, надеюсь, в будущем ты решишь стать одним из учёных и тогда наверняка найдёшь ответ на этот вопрос.
Мальчик не поверил ни единому слову, он прекрасно знал, как поступают взрослые, когда пытаются соскочить с вопроса: отвечают кратко и расплывчато, а потом забрасывают похвалами или просто обращают внимание на что-нибудь вызывающее ежесекундную интригу, например, вместо захваливания Филлеаса Первый мог сказать: «вы это слышали?» - но Филлеас был готов и к такому, поэтому все равно бы не поверил. А сейчас выходило так, что Первый знал ответ, но специально не говорил его. Почему? Хотел скрыть что-то очень важное? Это могло бы помочь человечеству в борьбе с фантомами?
А главное, Фил заметил, как вздрогнула девочка, пристёгнутая к нему наручниками. Только пока не мог распознать от страха и жутких воспоминаний или от такой откровенной лжи. Если второе, то Пятёрка должна была знать ответ на его вопрос. В этот момент Филлеас и решил, что завтра сам спросит у неё, конечно же в тайне от Первого и Пита, чтоб не проболтался.
«Этому старику точно нельзя доверять!» - ещё раз установил для себя мальчик. И решил, больше ничего не спрашивать, а просто лечь спать. Только вот возникла одна проблема: как спать-то с наручниками?!
***
Солнце окончательно проводило их своей красной дугой и скрылось за горизонтом. Ночь вступила на свой пост, готовясь распоряжаться каждым квадратным сантиметром этого мира. Она выпустила своих слуг – фантомов, и сотни отвратительных звуков, скрипов и воплей разверзлись на улицах Челябинска.
Все разлеглись по своим спальникам, Филлеасу пришлось высунуть руку из-под одеяла и оставить её валяться на земле, девочка сделала то же самое, но странное чувство оставалось у обоих. Спать и быть привязанным к кому-то… Не повернёшься, в туалет не сходишь, даже шевелиться страшно, чтобы не разбудить другого. Эту ночь Филлеас пережил с большим трудом, нервничая по пустякам, и надеясь не разбудить девочку, ведь когда она спала – не выглядела такой суровой. Казалось, она совсем беззащитна, и момент, когда Пятёрка угоняла их машину, сейчас представлялся как обычный сон.
…
Утро выдалось как обычно тяжёлым, всю ночь приходилось вслушиваться в звуки проходящих рядом с домом фантомов, и как же противно было Филлеасу представлять, что эти твари ходят там не просто так, увидев машину, они искали владельцев, то есть их. Чувствовать себя добычей – так несвойственно для человека, постоянно ощущать, что кто-то хочет тебя съесть, как ты ел эту злосчастную банку тушёнки. Сравнивать себя с тушёнкой, вот до чего докатился Фил вчера ночью и от этого чувствовал себя просто ужасно.
Солнце сегодня светило необычайно ярко, по крайней мере по сравнению с другими днями, конечно, если сравнивать то, что было лет тридцать-сорок назад, тогда некоторые могли бы подумать, что сейчас уже вечереет, но по нынешним меркам этот день выдался самым ярким за последние несколько месяцев.
- Итак, ребята… - говорил Первый, когда они уже вышли на улицу и стояли возле машины. Кстати на лестнице не встретилось ни одного фантома, удивительно, но они куда-то исчезли за ночь, наверное нашли место получше, ради которого можно и от добычи отказаться. – У нас есть две задачи: основная – починить машину, и прикладная – раздобыть еды и воды, воды в первую очередь, потому что она подходит к концу. Не буду таить, осталось всего лишь десять литров и это ещё с натяжкой. Мы с Питом займёмся ремонтом. Филлеас, вы с Пятёркой поищите еды и воды, только ты знаешь, правда ведь?.. Ради этого не обязательно рисковать жизнью, если в помещении слишком темно – не заходите.
- Да, я всё помню, тогда… мы пошли.
Мальчик проверил фонарь на поясе и направился в неизвестном направлении, потащив за собой девочку. Всё сложилось как нельзя лучше. Филлеас хотел спросить у неё насчёт вчерашнего, и тут Первый сам оставляет их наедине, лучше момента просто и не найти.
- Как думаешь, в какую сторону лучше пойти? – начал он.
Девочка молчала. Вчера, когда она назвала своё имя, её голос звучал довольно мило, Филлеас не мог дождаться, когда же услышит его снова, но она не проронила ни звука. Неохотно тащилась за ним, и наверное, если бы они не были связаны цепью, то Пятёрка вообще бы никуда не пошла.
Мёртвый город раскрывал все свои «краски»: столько битого стекла, столько грязи, что даже когда-то белые машины сравнялись с чёрными, животных трупов меньше, но больше человеческих. Жаль, когда напали на Челябинск, никто даже понять не мог, что происходит, правительство среагировало только после того, как начали погибать люди. Угроза возникла из ниоткуда и уничтожила целый город. Странно только, что за такой длительный промежуток времени тела ещё не до конца разложились, хотя если немного подумать, не так уж странно, они же не в земле, микроорганизмов намного меньше, вот и сидят скелеты в своих машинах и гниют вместе с ними. Хотя было нечто ещё более жуткое, чем вид мертвецов: то, насколько спокойно дети, вроде Пятёрки, Филлеаса и Пита смотрели на это всё. Народ, который привык к постоянным смертям, который привык к виду и запаху трупов, который привык смотреть, как из глаз таких же как и они людей выползают черви. Не это ли самое жуткое? Но что ещё важнее – может ли общество, привыкшее к постоянным смертям, изменить этот мир в обратную сторону? Прийти к миру, которого они никогда не видели? Когда все люди из «мира прошлого» погибнут, останется поколение, выращенное на тушёнке и пейзаже из трупов, они не видели ничего, что могло бы заменить им настоящее, да, дети слышали рассказы родителей, о мире без фантомов, о мире, где мертвецы лежат в гробах, а не на улицах городов, о мире, где ты можешь выбирать, что есть на ужин. Они всё это слышали, но тридцать лет назад и раньше, люди слышали о Рае – мире в котором превосходно всё, но смогли ли они приблизиться к нему..? Результат этой попытки сейчас перед глазами их детей.