- Вон, смотри, кажется, там должна быть еда! – сказал Филлеас, указывая на разбитую в хлам вывеску.
Он дёрнул правой рукой и потащил за собой Пятёрку.
Здание было очень светлым, уцелело даже одно окно, хотя пыли на него осело столько, что оно выглядело в точности как и стены. Но что самое важное, помимо рек света, проливающихся внутрь этого помещения, в самом центре Филлеас увидел что-то очень ценное: два литра чистейшей, запакованной в пластиковую упаковку, газированной воды. Газированной! Такое в современном мире можно обменять примерно на три банки шпрот и пол буханки чёрного хлеба.
- Вот это удача! – воскликнул он, издалека распознав этикетку. – И всё же, нельзя забывать об осторожности…
Но перед тем, как идти внутрь Филлеас всё же решил спросить у девочки, то, что волновало его больше всего, тем более пока они здесь, ни Пит, ни Первый их точно не услышат, между ними примерно четыре дома.
- Слушай… - начал он и тут же опустил глаза, неловко ему было за то, что спрашивает о таких вещах у девочки, которая ещё и младше него. Вроде как, это парень должен быть умнее и сильнее всех на свете, а тут – сначала Пятёрка его хорошенько отколотила, теперь вот может оказаться, что Филлеас не такой уж умный, каким его все называют… Как только он опустил взгляд, то не мог продолжить фразу: рука девочки, на которой держалось кольцо наручника посинела.
- Тебе больно? Так почему молчала? – «неужели она всё это время терпела такую боль? Пережатая рука – это очень болезненно особенно, когда речь заходит о наручниках, металл постоянно трётся об кожу и создаёт синяки, а после эти синяки продолжают тереться об метал и отдаются такой болью, что не каждый взрослый мужчина выдержит. Даже в тюрьмах заключённым не затягивают наручники до посинения, а Пятёрка не издавала ни звука всё это время. Какая сильная. Но зачем?» - думал Филлеас. И правда, стоило ей просто указать на это, пусть даже молча, и мальчик тут же ослабил бы кольцо, но она молчала. По глупости, стеснению или гордости, знает только она сама.
- Ладно, я сейчас сниму их, но перед этим прошу тебя, выслушай! Мы не злодеи, и не хотели делать тебе больно и уж тем более убивать. – вспоминал он случай, как Первый наставил на неё пистолет. – Просто ты пыталась угнать нашу машину, тем более, в которой сидел маленький ребёнок, я не буду спрашивать зачем, наверное и сам догадываюсь, но всё же мы не могли просто отдать тебе её, ведь тогда погибли бы сами. Знаешь, я просто хочу попросить тебя, можешь не доверять никому из нас, по правде сказать, я и сам… нет, ничего, но просто не доставляй больше проблем, не пытайся ничего украсть, давай просто спокойно доедем до Китая, а там разойдёмся, если захочешь… Хотя, подумай, нас там будут ждать другие дети, можешь учиться вместе с нами, и жить, в новом доме - место найдётся для каждого, ну а пока, просто веди себя спокойно, потому что я не знаю, как отреагирует Первый, если ты попробуешь сделать что-нибудь ещё… Всё, я снимаю наручники.
Филлеас достал ключ из кармана, вставил в отверстие, повернул, и кольцо со стороны девочки ослабло, потом он отстегнул его и со своей руки. Она смотрела на мальчика удивлёнными глазами, будто бы не понимая, зачем Филлеас это сделал.