Но когда мальчик уже подошёл к стулу, на котором сидел брат, в комнату через единственную дверь вошёл молодой офицер.
- О, Сорок седьмой! – радостно окликнул его Пит. – И вы в этом участвуете? Знаете, иногда игры, который придумывает Фил, меня пугают, не думал, что вы согласитесь на такое!
Но вместо столь же жизнерадостного ответа Пит получил по голове чем-то тяжёлым и отключился.
- Кажется, теперь ты скажешь нам пароль. Товарищ главнокомандующий!
Глава 8
Когда Пит очнулся, его уже привязали к стулу как и брата, пока мальчик ничего не понимал, но улыбка уже не сияла на его лице, даже наоборот, вряд ли Пита сейчас можно было бы назвать хоть чуточку радостным.
Филлеас сидел напротив, а двое, которых Пит прекрасно знал, что-то ему говорили. Только вот от этих фраз Филлеас что-то тоже совсем не радовался.
- Что происходит? – прокряхтел Пит. Его голова раскалывалась на части от боли, а слух и зрение будто бы выбились из рабочего состояния, перед глазами всё расплывалось, а звуки перемешивались во что-то непонятное.
- О, а вот и наш пациент! – с доброй улыбкой проговорил Тридцатый, разве что улыбка эта жила на той же маске, с облупившейся от старости краской, которую он использовал на протяжении нескольких десятков последних лет, хотя, кто знает, может и всю жизнь. Лживая маска, которая могла изобразить любую выгодную на данный момент эмоцию, которая могла запутать человека так, что он бы и не понял, откуда прилетит нож: со спины или же прямо в живот. Ведь перед собеседником Тридцатого всегда стоял добродушный дедушка, который мог подшучивать разве что над таким же старичком как и он сам, правда это только придавало реалистичности всем его эмоциям.
- Ну что, Филлеас, по-моему самое время сказать пароль!
- Ка-кой па-роль? – еле выдавил из себя Пит, но никто его даже не услышал.
- Не дождёшься!
- Неужели тебе не жалко своего брата? – лукаво улыбаясь, продолжал старик.
Мальчик молчал, а про себя не мог перестать думать: «Ну почему, почему ты опять полез, куда не просят?! Пит, вечно с тобой так!»
- Что ж, тащи препарат сюда! – приказал он Сорок седьмому. – А я пока расскажу нашим гостям об этом прекрасном лекарстве.
Филлеас насторожился.
- Ещё во времена изучения человеческой души, незадолго до создания Первого фантома, мы – те самые десять учёных, проводили очень, очень и очень много экспериментов… Вот только добровольцев: крепких молодых юношей и девушек не было. Никто не хотел участвовать в том, чего толком не понимал, ведь рассказывать о наших разработках строго запрещалось. Тогда тебе наверное интересно узнать, каким же образом нам удавалось проводить эксперименты? Животные? Нет, хотя с ними тоже приходилось работать, но результаты оставались нулевыми, для развития необходимой технологии требовались люди! Рассказывать о разработках мы не могли, но никто не запрещал называть жидкость в том шприце… - показывал он на вернувшегося офицера. – Лекарством. Лекарством от неизлечимых болезней! Ты только представь, Филлеас, как реагировали люди, которые уже считали дни до смерти, когда мы пришли к ним и заявили, что изобрели «оживляющую жидкость» - парализованные вскакивали с кроватей! Конечно, каждый захотел опробовать на себе частичку божественного лекарства, люди были смертельно больны – терять нечего, идеальные подопытные, бесстрашные, готовые на всё! Дети, взрослые, мужчины, женщины, старики – к нам приходили все, позже мы начали работать с заключенными, и тогда началось время экспериментов... Как не прискорбно вспоминать, но в те дни многие погибли. Подожди-подожди, не стоит считать нас убийцами, этим людям оставалось от силы несколько недель, мы выбирали только таких, поэтому можно считать, что они послужили науке, они герои! В общем, после нескольких сотен неудачных попыток у нас наконец-то что-то получилось, образец, находящийся в моих руках в тот самый день, тридцать с лишним лет назад, дал первый в истории человечества результат! Помню тот день, как сегодня, столько радости, столько криков, мы хлопали друг друга по спинам и прыгали как дети, ах, славные минутки выдались! Да, к сожалению, спустя несколько минут с телом того старика случилось что-то очень и очень страшное, Первый вроде бы в тот день-то и поседел, вот так вот – в одно мгновение, ах-ха-ха-ха! Сначала старик засветился серым светом, трудно объяснить, но это действительно был серый свет, потом погас и всё вроде бы вернулось на круги своя, но не тут-то было… Из носа, ушей, глаз, рта – отовсюду из него начала сочиться чёрная жидкость, «чернила» - как мы сейчас говорим. Потом бедолагу затрясло, он кричал, будто с него живьём кожу сдирали, до сих пор передёргивает, когда вспоминаю об этом… - с странной улыбкой заметил Тридцатый. – И вот когда жидкость залила всю больничную палату, а в комнату вошла медсестра и попыталась помочь старику, он просто начал распадаться, расслаиваться на куски и вместе с чернилами стекать на пол, но самое ужасное случилось, когда старик уже почти весь превратился в жидкость: медсестра попыталась влить какое-то лекарство в то, что осталось от деда, а он вдруг взял и от укола шприца взорвался, разлетевшись на маленькие кусочки по всей палате, медсестру же прожгло кислотой – жёлтой слизью, которая находится внутри фантомов, в старике она тоже успела сформироваться – девушка скончалась там же… и всё у нас на глазах…