До городской больницы от университета всего несколько кварталов, которые мы решили преодолеть пешком. Погода к этому еще располагала, хотя небо хмурилось уже с утра.
В больнице мы поднялись на третий этаж в хирургическое отделение. Женя позвонила брату, и мы остались у стола медсестер. Стены выкрашены в светло-серые цвета, а в воздухе витали запахи лекарств и спирта. Белые халаты носились по коридорам. Тех, кто посещал пациентов оказалось не много. Однако один из посещавших привлек мое внимание. Высокий темноволосый мужчина вошел в палату. Узнать его оказалось несложно. Сердце перевернулось в груди.
Подруга сбоку подскочила с места и направилась навстречу брату в белом халате. Михаил среднего роста с короткострижеными волосами, а над губой у него родинка точно, как у Жени.
Я последовала за подругой. Мы с Михаилом уже были знакомы, пару раз заглядывали к нему после ночных дежурств. Женя и Михаил говорили о семейных делах в то время, как я неотрывно смотрела на дверь палаты, в которую вошел Войнов.
Михаил проследил за моим взглядом и спросил, что меня так заинтересовало. Набравшись смелости, поинтересовалась, кто лежит в той палате. Михаил не сразу ответил, а подруга не понимала, зачем мне это.
- Пациентка одна. У нее очень тяжелый диагноз. Почему спрашиваешь?
Я невинно улыбнулась.
- Показалось, что увидела знакомого. А давно она здесь лежит?
- Да, - кивнул он, сунув руки в карманы. – С периодичностью по несколько месяцев. К ней часто приходит ее сын, он довольно обеспечен, потому что это платная палата.
Вопросов более не задавала, чтобы не попасть под подозрения. Подруга и так уже косилась на меня.
Мы спустились к выходу, когда встретили Джека. Он лучезарно улыбался Жене, подруга не сводила влюбленных глаз с него. Пока они обменивались фразами, я думала о Войнове. Погрузившись в свои мысли так глубоко, что не услышала вопроса подруги.
- Ты чего?
- Ты здесь с Войновым? – вырвалось у меня.
Джек застыл, а затем занервничал. Таким его не приходилось еще видеть.
- Почему он здесь? – моя настойчивость удивляла даже меня. – Ты ведь знаешь?
Джек предложил отойти. Мы остановились под навесом у входа в клинику. Некоторое время он собирался с мыслями, а потом произнес следующее:
- Он навещает здесь свою мать, - в груди что-то защемило. – Она сильно больна. И насколько знаю, уже давно не приходит в себя.
Теплая погода сменилась сильным дождем. Черные тучи затянули небо. Новое чувство поселилось внутри. Жалость? Нет, сочувствие с печалью.
- А его отец? – спросила подруга.
Джек пояснил, что отец бросил семью, когда Леша еще не родился. Войнов совсем один. У него нет никого. Говорить мне более не хотелось. Даже стало стыдно за нездоровое любопытство. Зачем я вообще начала этот разговор?
Джек предложил подвезти нас с Женей. Я отказалась. За мной обещал приехать Павел, когда закончатся занятия. Подруга ушла с Джеком, помахав рукой. Люди выбегали наружу с зонтами, или держа сумки над головой. Достала телефон, но в последний момент передумала звонить Павлу, то ли не желая его тревожить, то ли не желая его видеть. За последнее одернула себя. Мы много лет вместе, разве можно так думать.
В следующее мгновение кто-то остановился рядом. Вздрогнула при виде Леши. Он не выглядел опечаленным, лишь угрюмым и уставшим. Мы стояли молча несколько минут, глядя как дождь образует лужи.
- Навещала кого-то? – коротко спросил он.
Покачала головой. В горле пересохло.
- А ты?
- Пойдем, подвезу тебя до дома, - снял он кожаную куртку и накинул ее мне на голову.
Я вглядывалась в широкую спину Алексея Войнова, который бежал под дождем в тонкой майке. Окликнула его, но он не услышал. От мяты с цитрусовыми нотками в одеколоне Алексея кружилась голова, а сердце быстрее забилось в груди. Поторопилась за ним. Он сидел в автомобиле. Одежда насквозь промокла.
- Не нужно было, - протянула ему куртку, расположившись рядом.
- Не хотел, чтобы ты намокла.