Уверена, со стороны мы смотрелись прекрасно.
Вот и пролетел выпускной бал.
Мы вчетвером стояли возле машины Мира.
— Ребята, мы это сделали! Элина, поздравляю тебя с золотой медалью!
Она крепко обняла меня и чмокнула в щёку.
А когда отпустила, Мирослав уже стоял с огромным букетом красных роз.
— Я тоже хочу тебя поздравить. У меня не только самая красивая девушка, но и умная.
— Спасибо, Мир... Мне никогда не дарили цветы. Они прекрасны.
Я благодарно поцеловала его.
— Пора ехать.
— Куда?
— У нас заказан столик в ресторане.
— Езжайте, мы тоже собирались провести время вдвоём.
Через полчаса мы сидели в ресторане.
Мирослав сам заказал блюда, так как я не разбираюсь во всех этих названиях.
— Оставайся здесь. Тебя примут в любой универ.
Я вздохнула, предчувствуя тяжёлый разговор.
— Я хотела поступить именно туда, куда уезжаю.
— А со мной быть ты бы хотела?
— Конечно, хотела бы.
— Но ничего ради этого не делаешь.
— Не будь эгоистом! Ты ведь не едешь за мной.
— Я помогаю отцу с бизнесом. Проще тебе остаться со мной.
— Нет, не проще!
Меня начинает раздражать его позиция.
— Значит, это конец?
Моё сердце кольнуло.
Я сжала в руке салфетку.
— Ну давай же, отвечай!
Я посмотрела в его глаза.
Мирослав злился на меня.
— Значит, да.
Он нервно засмеялся.
А когда посмотрел на меня, выглядел равнодушным.
— Знаешь, на самом деле мне без разницы. Я ведь не любил тебя. Мои будущие планы не включали тебя.
Боль будто съедала мою душу.
Он ведь не серьёзно?
— Ты так говоришь, потому что я причинила тебе боль.
— Кем ты себя возомнила? Думаешь, я не смогу без тебя? Да вокруг полно девчонок!
— С меня хватит!
Я резко встала и вышла из ресторана.
Я медленно шла пешком в сторону дома.
Обнимая себя руками от холода, я всхлипнула.
Со мной сравнялся чёрный Range Rover.
Открылось пассажирское окно.
— Сядь в машину.
— Да пошёл ты!
Пришло моё время злиться на него.
— Элина, пожалуйста, сядь в машину. Слишком поздно ходить по улицам одной. Тем более в таком виде.
Я игнорировала его, продолжая идти.
Машина остановилась, и Мирослав выбежал ко мне.
Он крепко прижал меня к себе.
И в волосы зашептал:
— Прости меня. Прости, Элина. Я не могу смириться с твоим отъездом. Я схожу с ума. Будто кто-то съедает меня изнутри. Я всё это наговорил, лишь бы сделать тебе больно. Чтобы ты тоже чувствовала, как мне паршиво.
Слёзы катились градом по моему лицу.
— Мне тоже больно, Мирослав.
— Знаю, малышка. Я такой засранец... Прости меня.
Он обхватил моё лицо ладонями и стёр пальцами слёзы.
— Мы пройдём через это.
Я согласно кивнула, прижимаясь щекой к его груди.
Злости будто и не было.
Глава 11
Мама разбудила меня стуком в дверь.
— Элина, просыпайся. Тебе нужно собрать вещи.
— Какие вещи?
— Свои. Мы сегодня уезжаем к тёте.
— Как сегодня? Я думала, что буду дома ещё месяц.
— Тётя уезжает отдыхать, а за квартирой некому присмотреть. Было бы неприлично отказывать ей. Ты ведь будешь жить у неё совершенно бесплатно.
Моё сердце забилось быстрее.
Это значит, что уже сегодня я должна попрощаться с Мирославом.
Я думала, что у нас есть ещё немного времени.
— Хорошо.
— Тебе помочь?
— Нет, я сама.
— Ладно.
Руки тряслись, когда я набирала сообщение Мирославу.
«Я уезжаю сегодня.»
«Ты говорила, у нас есть ещё месяц!»
»Так сложились обстоятельства. Это было не моим решением.«
«Элина, это чертовски хреновые новости!»
«У нас мало времени.»
«Скоро буду.»
Мирослав примчался ко мне через 30 минут.
Мама впустила его ко мне в комнату.
Он остановился на пороге, глядя на меня с нечитаемым выражением лица.
— Неприятно видеть, как ты собираешь вещи.
— Вдвойне неприятнее собирать их, зная, что уезжаю надолго.
Он подошёл ко мне и сжал, обнимая.
Я глубоко вздохнула, закрывая глаза.
Что-то внутри сжало моё сердце.
— Веришь в то, что душа существует?
— Нет.
— Тогда почему так больно в груди? Если это не душа, тогда что заставляет болеть мои внутренности?
Он грустно усмехнулся.
— Не могу оспорить твои слова.
— Если бы я не уезжала, то моя душа не болела бы.
— Что заставляет её болеть?
— Разлука с тобой. Я никогда не испытывала таких чувств. И никогда так сильно не нуждалась в человеке.
Он приподнял мой подбородок и прижался поцелуем.
Через мгновение жадный напор сменился нежностью.