- И это тот человек, который орал громче всех, что хочет ёлку, - посмеиваясь, сказал он, совершенно не смущаясь того, чему стал свидетелем.
Я таким хладнокровием не обладала, тут же забарахталась, чувствуя, как жар приливает к щекам.
- Прости, Снегурка, - Кеша стал спешно одёргивать на мне, всё, что успел задрать, поднять, оголить. – Чёт голову мне повело…
Я просто горя от стыда, путалась в пуговицах, не смела даже глаз поднять.
Не одному тебе голову повело. У меня тоже временное затмение случилось.
- Пошли, поможешь загрузить, в то мы с Андрюхой не справимся, - продолжал глумиться просто Саша.
- Ты не переживай, Дуняш, - потянул ко мне руки Кеша.
- Иди, - процедила я, увернувшись от его лап.
Он пробуравил меня взглядом, но, не дождавшись ответа, вышел следом за другом, оставив меня одну.
Это чего такое происходит?
Чуть не дала себя осквернить чужому мужику, ещё и в машине! Совсем крыша поехала!
- Ненавижу Новый год, - процедила сквозь зубы, застёгивая злосчастную пуговицу на груди.
4.
Было очень тепло.
В загородном доме, куда мы приехали после леса, было отлично натоплено, и поэтому мне в моей шубке, несмотря на то, что под ней почти ничего и не было, всё равно становилось жарко.
Шапку я давно уже сняла, а вот шубку хрен снимешь.
Вот и сижу, стираю пот с висков и подбородка, смотря на творение рук своих.
Мне поручили нарядить свежесрубленную ёлочку, пока мужчины занимались приготовлениями на стол.
А юноша Андрей, и вовсе укатил куда-то.
Кеша, каждый раз, когда притаскивал в гостиную, где я наряжала ёлку, что-нибудь съестное, и, ставя на большой стол, находил кучу комплиментов мне.
Не унимался, пока я не нарычала на него, и он стал заходить, молча, но сверкал восторженными глазами, так что и слов не надо было.
После произошедшего в машине смотреть на него спокойно, я не могла. Чувствовала, что щёки горят, стоит только вспомнить, где были его руки, и как близки мы были.
А он, то ли не понимал, то ли ему нравилось моё смущение, но то и дело норовил, попасться мне на глаза, задеть, заговорить.
И ему тоже было жарко, иначе как объяснить, что он разделся до майки, которая не скрывала всей его развитой мускулатуры, и буйной растительности на груди.
Мама дорогая!
Я таких мужиков, никогда в жизни так близко не видела, а с этим даже полежать успела, ещё и под ним.
И ведь ходит, зубы скалит довольно, а мне всё больше становится тоскливо.
Не так я планировала Новый год отметить.
Ой, не так.
С незнакомыми людьми.
Непонятно где.
Непонятно в чём.
- Дуняш, ну чё ты гасишься? – заурчал Кеша, когда в очередной раз принёс огромную тарелку со всякой снедью на стол, который, итак, весь уже был, чем только не уставлен. Прямо ломился от всевозможных блюд.
Странно, но ни вид, ни аромат этой еды не вызывали у меня аппетита, хотя поесть я люблю.
Он склонился надо мной, как отвесная скала, загородив всё.
И снова этот аромат его, и супер-тембр .
Сразу чувствуешь какое-то доверие к человеку, да и понятно уже, что не обидит, но мне всё равно грустно, и почему-то до жути одиноко.
- Я домой хочу, - вышло жалобно из меня.
- Ну, Снегурка, ну ты чего, - он уселся в низкое кресло, что стояло у камина, и утащил меня к себе на колени.
И у меня даже мысли не возникло, что ему будет тяжело, и я буду чувствовать себя неловко. Вернее, она возникла, но как возникла, так и пропала, потому что в его руках, мне было очень уютно и удобно.
- Как я Новый год без тебя встречать буду, - продолжил он увещевать меня, не преминув, слегка пощупать.
Его прикосновения мной уже не воспринимались враждебно, было даже приятно, но когда рука этого нахала, полезла под мою шубку, я вцепилась в неё, стопоря, и забарахталась, в попытке встать.
- Иди на хрен, Дед Мороз! Тебе всё равно ничего не светит! – зашипела, выбираясь из его рук.
- Ну вот, - довольно ухмыльнулся он, вставая следом, - а то, что за кисляк на лице?