Вошла к себе, накинула полог неслышимости и крепко заперла магией дверь. Мне нужно было побыть одной.
Как долго, оказывается, можно обманывать себя. Как реально не подозревать в себе некоторых глубин. Не знать некоторых чувств. И как мало нужно для того, чтоб открыть тайную дверь и познать их. Выпустить наружу.
Едва запечатала руны, как опустилась на пушистый ковер, устилающий пол. Зажала рот руками, отметив, как мелко они дрожат. А после вытолкнула из разума все чувства, отстранилась, наблюдая за собой со стороны.
Даже в магическом пологе покоя я чувствовала боль. Тупую, словно сердце сжала чья-то холодная рука и давит, медленно, очень медленно усиливает натиск. Что это – ревность?
Картинка все стояла перед глазами – вот, он входит в нее, не переставая двигаться, даже когда я смотрю на них. Она стонет, волосы ее разметались. Он обнажен, тело его безупречно. Рельефное, гладкое, бронзовое.
Щеки мои вдруг загорелись, и я осознала, что впервые увидела голого мужчину.
Моего Мастера.
Вздохнула глубоко, а сердце отозвалось ноющей болью. Следом пришел стыд. Зачем я вообще к нему пошла?
Еще спустя миг меня затопила ярость. Я рывком подскочила, закричала – громко, до боли в связках, и принялась крушить все, что видела. Под руку попадались книги, чашки, статуэтки, что он привозил мне из своих путешествий. Схватила подушку и распорола ногтями. На пол повалили перья. Не помню сколько времени во мне бушевала ярость. После рухнула, обессиленная и пустая. Как будто весь дух вышел.
Именно тогда осознала, что любовь к Мастеру далека от дочерней и дружеской.
Я любила этого дьявола. Любила как мужчину.
Мастер
Выпроводив прийю и приняв душ, где всласть выругался и попроклинал богов, что они послали на мою голову весь этот цирк, я попытался успокоиться. Тоже мне, долбанный маг. Идиот, забывший запереть дверь. Эмоции были разрушительными.
Я не стыдился перед Наами, но было досадно. Отчего, сам не понял. Наскоро вытер волосы и отправился к ней.
Телепортироваться в ее комнату не смог – она ее заколдовала. Окинул взглядом серебристые руны, что покрывали дверь, добавил штрих и вошел.
Она спала. В комнате идеальный порядок – моя ленивая девочка воспользовалась заклинанием для уборки. Неслышно ступая, приблизился к ее кровати.
Что мной двигало – не знаю. Что-то мощное и крепкое. Я не хотел копаться в себе, не хотел анализировать - чувство было приятным.
В комнате пахло полынью и горными цветами. Как же мне не хватало этого запаха…
Она спала раскрытой, руки смяли простынь, волосы золотом рассыпались на подушках. Глядя на них, вспомнил как кинул слиток ее матери. Ее волосы не дают мне забыть. Она стоила мне золотого слитка, а принесла много больше. Дала новизну, которой мне не хватало веками.
В такой долгой жизни есть свои минусы. Мне не хватало остроты.
Сейчас же, глядя на безмятежное лицо Наами, я почувствовал всю абсурдность пророчества. Да старик просто выжил из ума! Как эта девочка может мне навредить? Она хрупка как тончайшая паутинка – подуй и разрушится.
Я вдруг порадовался, что не убил ребенка на границе миров. Что было бы тогда? Пророчество так и осталось бы пустым трепом бредившего старика, а я бы прозябал. Трахал бы прий и колдовал сутки напролет. И ради этого – вечность? Неплохо, но мало.
Я хотел большего.
Наами, маленькая глупышка, дала мне чуточку больше. Она дала мне обновленные эмоции.
Усмехнулся и посмотрел на нее. Так близко и тщательно – впервые.
Тонкие черты лица во сне приобрели беззащитность. Алые губы, будто она испила вина, сейчас слегка приоткрылись. Бледная кожа, на которой не проступает румянец, даже когда она злится или смущается. Длинные, густые ресницы.
Вспомнил ее растерянность, с которой она смотрела на нас с прийей.
Я был чертовски зол на нее в тот миг. А сейчас зол еще больше – на себя.
Потянулся за пледом, чтоб укрыть ее. И взгляд мой опустился на тело Наами. Кружевная, шелковая ночная рубашка цвета меди оголяла ноги и плечи. Мне вдруг стало жарко. Я замер, все еще держа плед в руках, а после бросил его на пол. Не осознавая, что делаю, чертов дурак, опустился на колени у ее кровати. Провел рукой по мягким волосам, спустился к плечу, погладил его. Кожа ее была теплой и нежной.
Приподнялся, вдохнул ее запах и закружилась голова. Захотелось схватить ее, сжать до боли, до хруста в костях, а потом покрыть поцелуями с головы до пят.
Боги, я сошел с ума на своем восьмом столетии.
Она вдруг завозилась, выгнулась, на миг открыла глаза, не просыпаясь, протянула руку к моему лицу. Провела по губам, шепнула:
- Это ты? Поцелуешь?
И снова вернулась в мир грез. А остался стоять над ней как дурак – с дрожью в ногах и налитым членом. Как в тумане - наклонился, еще раз вздохнул ее аромат и прижался к губам. В ушах грохотало – сердце билось как сумасшедшее. Отпрянул от нее и воровато огляделся – даже стыдно стало. А после телепортировался. Прямо под холодный душ.
Но даже ледяные струи не смогли смыть сладкого привкуса с губ.
Наами
Побушевав всласть, так утомилась, что позорным образом наколдовала порядок и завалилась спать. Несмотря на пережитые эмоции, уснула быстро.
И более того – приятно. Мне снился Алекс. Он стоял надо мной, гладил мои волосы и плечи, а после – поцеловал.
Проснулась посреди ночи, словно толкнул кто. Раскрытая, плед валяется на полу. В теле жар, а сердце колотится о ребра. Села на кровати, поджала под себя ноги и облизнулась. Губы горели.
Воспоминания вечера нахлынули, и от боли, что затопила, стало нечем дышать.
Тогда еще я не знала настоящих ее оттенков.
Утром пришло послание от моего однокурсника. Он написал, что приедет погостить в наш край и просил приютить на несколько дней. Я с радостью согласилась. Скучать по студенческим временам не приходилось, но Рейярд был одним из тех, кто мог отвлечь меня от мрачных мыслей. Было время, он мягко ухаживал за мной - не давил и не злился, когда я делала вид, что не замечаю его чувств.
Позавтракав и поболтав о мелочах с поварами, я вышла в сад. На очередной урок с Мастером.
День выдался прохладным. Небо затянули грозовые тучи, в воздухе отчетливо пахло озоном. Я брела по выложенной мозаикой тропинке и хмурилась, знать не зная как вести себя после вчерашнего. Боль притупилась совсем немного и напоминала о себе частыми приступами. Такие ощущения были мне в диковинку и как я ни старалась, не могла не обращать на них внимания.
Мастер уже был на месте. Расхаживал из стороны в сторону, заложив руки за спину.
Одет был как всегда – в черные брюки и белую рубашку, рукава которой были небрежно закатаны по локоть. Я же надела черные легинсы и фиолетовую тунику с расшитым бисером воротом. Волосы собрала на макушке и заколола спицей. Ничего другого под рукой не оказалось.
- Доброе утро, - остановилась в пяти шагах и заставила себя улыбнуться.
- Доброе, - ответил он и пристально посмотрел в глаза.
Я не отвела взгляд, хоть и тяжело было. Боль вдруг накатила острее, сотнями игл впилась в сердце и я разозлилась. Какого черта?
Посмотрела на его сильные руки, со вздутыми венами и вспомнила, как вчера он держал ими руки прийи. Держал крепко, так, что пальцы побелели. Усмехнулась, подумав, как четко мозг запоминает мельчайшие детали. А потом воспроизводит их в самый неподходящий момент.
- Сегодня будем упражняться в метании огня, - проигнорировав мою ухмылку, сказал Мастер и стал объяснять основы.
Как ловко он сделал вид, что ничего не случилось.
По окончании урока, я рассказала ему о Рейярде. Учитель кивнул, соглашаясь, что визит сокурсника пойдет мне на пользу. В тот день я поняла, что не быть нам больше с Алексом друзьями. Что разделила нас эта ночь и ничего больше не станет прежним.