Когда я вернулся в дом после долгого пребывания на холоде, тепло камина согрело меня. Сиенна стояла у кухонной раковины, скрестив руки на груди.
— Они в опасности?
— Кто?
Я закрыл дверь.
— Мои братьям. Они в опасности? Эти люди пойдут за ними?
— Сейчас они ничего не предпримут. Последнее, что они сделают, — это привлекут к себе нежелательное внимание, когда не будут уверены, где находится их цель.
— И как скоро они узнают, где ты?
Я положил руки на спинку стула, расправил плечи, чувствуя больше тяжести и сожаления, чем за последние годы.
— Я больше не мишень, Сиенна.
Я посмотрел на нее.
— Теперь мишень — это ты.
Глава 13
Сиенна
— Они думают, что если найдут меня, то найдут и тебя?
Ной уставился на меня так, словно ожидал, что я сломаюсь в любой момент, как хрупкая фарфоровая кукла, которая разобьется, если он произнесет хоть одно неверное слово.
— Не совсем.
— Что значит «не совсем»?
Он прикусил губу и выпрямился, глядя куда угодно, только не на меня.
— Послушай, это был долгий день. Тебе нужно немного отдохнуть.
— Ной, о чем ты не договариваешь?
— Там есть ванная. — Он указал на обшитую деревянными панелями дверь слева. — Думаю, она тебе понравится. В шкафу в спальне есть чистая одежда.
— Ной, — произнесла я настойчиво, шагнув вперед. — Расскажи мне.
— Прими душ или горячую ванну, Сиенна. Отдохни немного. Мы можем поговорить утром.
— Ты всегда так делаешь. — Я подошла к Ною, требуя, чтобы он взглянул на меня. — Ты всегда рассказываешь частями, никогда не рассказывая всей истории целиком. Как будто думаешь, что я — ребенок, и должна довольствоваться теми кусочками головоломки, которые ты мне даешь, не имеющими абсолютно никакого гребаного смысла. Как будто ты не хочешь, чтобы я видела общую картину.
— Может быть, я действительно не хочу, чтобы ты видела общую картину.
— Почему?
— Потому что я пытаюсь защитить тебя. Чтобы ты не увидела, насколько все ужасно на самом деле.
— Прекрати пытаться защитить меня!
Я подошла к нему.
— Неужели ты не видишь, что делаешь со мной, Ной? Все, что ты делал, чтобы защитить меня, в конечном итоге, причиняло мне жуткую боль.
— Мне плевать, — процедил Ной сквозь стиснутые зубы. — Мне все равно, если я причиню тебе боль. Лишь бы ты была в безопасности.
— Но это не так! — огрызнулась я. — С того момента, как мы поцеловались, я больше не в безопасности. И неважно, найдут ли меня эти ублюдки из картеля, или ты разобьешь мне вдребезги сердце. — Я сглотнула и отступила назад. — В любом случае, мне будет больно. И, честно говоря, я бы предпочла, чтобы они нашли и пытали меня, чем прожить еще один день, страдая от того, что я люблю тебя так сильно, что не могу нормально дышать, когда я не с тобой.
Глаза Ноя горели синим пламенем. Жилка на его шее вздулась и пульсировала.
— Я же говорил тебе, что этого больше не повторится.
Я моргнула.
— Что?
— Это.
Ной бросился вперед, схватил меня за обе руки и притянул к себе, прижавшись губами к моим губам. Желание внезапно прорвалось сквозь все запреты и страхи, которые разделяли нас. Я закрыла глаза от удовольствия.
Ной целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь. Как будто ему это было жизненно необходимо, чтобы просто дышать. И я позволила ему. На этот раз я никак не могла остановить его. Я слишком сильно этого хотела. Моя душа нуждалась в этом, тело жаждало быть полностью и без остатка поглощенной не только им, но и бурей эмоций, бушевавшей внутри меня.
Неистовые движения его языка обжигали, и я вырвала руки, обхватила его за плечи и дернула за волосы на затылке, требуя, чтобы Ной поцеловал меня сильнее и глубже. Требуя, чтобы он никогда не отпускал меня.
Знакомый запах, который всегда окутывал меня, когда он был так близко, наполнял мою душу, а вкус вселял надежду. Надежду на то, что, возможно, любовь к нему была не самой большой ошибкой в моей жизни. Как это могло быть ошибкой, когда поцелуй с ним казался таким идеальным?
Ной жадно схватил мою задницу ладонями, прижимая еще крепче к себе. Наши тела слились воедино, как будто мы были созданы друг для друга. Из моего горла вырвался стон, когда он поднял меня, заставив обхватить ногами его талию, и понес через комнату. У меня перехватило дыхание, когда Ной прижал меня спиной к стене с глухим стуком, заключив в ловушку между своим телом и деревянными досками. Его поцелуй, запах, жар, вкус на моем языке увлекли меня туда, где ничего и никого не существовало. Были только мы и это неоспоримое влечение, которое, скорее, взорвется от накала, чем мы позволим ему угаснуть.