— Сайлас! — закричала я. — Какого хрена ты делаешь?
Он свирепо посмотрел на Ноя.
— Это тебе за то, что разбил сердце моей сестры.
Ной выпрямился, и Сайлас ударил его снова, на этот раз сильнее, отчего Ной шлёпнулся на задницу.
— А это за то, что моя младшая сестра забеременела. Ты когда-нибудь слышал о гондонах, мудила?
— Господи, Сайлас. Остановись! — Я вскочила с кровати и бросилась к Ною, пока он поднимался с пола. — Что ты пытаешься сделать? Убить его?
Сайлас потряс кулаком, поморщившись, когда сжал костяшки пальцев.
— Нет. Конечно, нет. Почему, по-твоему, я ждал этого момента, чтобы надрать ему задницу?
Я нахмурилась.
— Что?
— Я ждал, чтобы узнать, в порядке ты или нет. Если бы ты была не в порядке, я бы убил его. Но поскольку с тобой, очевидно, все хорошо, то достаточно просто надрать ему задницу.
— Ты чертов псих, ты знаешь это?
— Эй, радуйся, что я подождал, чтобы узнать, в порядке ты или нет. А мог бы и прикончить его.
Спенсер хихикнул.
— Как будто ты действительно так сделал.
— Эй, заткнись на хрен, — выплюнул Сайлас, затем прищурился, увидев банку кока-колы, которую Спенсер поставил на стол. — Ты купил ей кока-колу?
— Да. А что? — Спенсер выглядел озадаченным.
— Она беременна, ты, грёбаный дилдо. — Сайлас протопал через комнату и схватил колу. — Она не может пить это дерьмо.
— Кто умер и назначил тебя начальником в министерстве беременных?
— Кто-то же должен быть здесь ответственным. — Сайлас сделал большой глоток кока-колы через соломинку и, проглотив, плюхнулся обратно на сиденье. — Посмотрите на себя — у одного хлещет кровь из носа, другая беременна, а ты просто чертовски уродлив.
Выражение лица Спенсера оставалось невозмутимым, его сердитый взгляд был направлен на лоб Сайласа.
— Мы — близнецы, придурок. Однояйцевые близнецы. Мы похожи.
— Очевидно, бог создал тебя последним и пропустил несколько моментов.
— Боже мой, вы двое, прекратите! — Я обратила свое внимание на Ноя, изучая его лицо в поисках травм. — Ты в порядке?
— С парнем все в порядке, — вмешался Сайлас.
Ной кивнул.
— Я в порядке.
— Видишь, все с ним нормально.
Я бросила на него убийственный взгляд.
— Сайлас, заткнись.
— Есть еще кое-что.
— Сайлас! — огрызнулась я. — Что?
— Твоя голая задница торчит наружу. — Сайлас указал на заднюю часть моего халата, и я с горящими щеками осознала, что на мне очень некрасивый и слишком откровенный больничный халат.
Я схватила ткань и обернула ее вокруг спины, чувствуя, как краска смущения разливается по моей шее. В наступившей тишине звук падающей булавки мог бы с легкостью сравниться со звуком разорвавшейся бомбы.
Сайлас посмотрел на Спенсера.
Спенсер смотрел на меня.
А мы с Ноем смотрели друг на друга.
Раздался взрыв смеха, и Ной притянул меня к себе, чтобы обнять, пока мы все четверо ржали. Я обхватила его за талию, и впервые за долгое время мне показалось, что все будет хорошо. Та тяжесть, которую я несла в себе, сейчас казалась легче, и мир ощущался намного ярче, когда рядом со мной были трое моих любимых мужчин.
— Я люблю тебя, малышка, — прошептал Ной мне на ухо, и я была уверена, что мое сердце сейчас разорвется. — Мы во всем разберемся. Вместе. Я обещаю.
Глава 20
Ной
Уотсон стоял за дверью, когда я вышел.
— Что, черт возьми, с тобой случилось?
Я поморщился, коснувшись губы.
— Сайлас случился.
Уотсон фыркнул.
— Ты хорошо его отделал?
— Нет. Я заслужил это.
— Ты в порядке, парень?
— Я в порядке. Это просто разбитая губа.
— Нет. Я имею в виду Сиенну. И ее беременность.
Я взглянул на него, и мы обменялись понимающими взглядами. Уотсон знал об Иви. Он знал каждую деталь из моего прошлого, что объясняло его беспокойство.
— Я не собираюсь лгать и притворяться, что это ни хрена не значит. Но прямо сейчас я не могу сосредоточиться на этом. Нам нужно увезти Сиенну отсюда в безопасное место. Тут мы — легкая добыча.
Он оттолкнулся от стены.
— Согласен.
— Пришло время для плана «Б».
Уотсон изучал меня.
— План «Б»?
Я вздохнул. Это было не то, чего я хотел для Сиенны. Я никогда не хотел, чтобы ситуация обострилась до такой степени, чтобы у нее больше не было выбора или контроля над собственной жизнью. Какая-то часть меня продолжала надеяться, что, возможно, для Сиенны существовал какой-то другой вариант, который не требовал бы от нее отказываться от всей своей жизни. Но теперь все изменилось, и у нас не было других вариантов.