– Уволь, – выражение его лица сменяется непроницаемой, жёсткой маской. – Я больше никогда не войду в этот список.
Действительно, и как я забыла? «Ключевое здесь – была», – звучат его слова в голове. Не упускает ни одного шанса меня раздавить, напомнив, что я его дружбы не достойна? Что ж, в долгу я точно сейчас не останусь.
– В очередной раз убеждаюсь, как хорошо, что мы больше не друзья, – говорю, стараясь, чтобы слова звучали максимально грубо и убедительно. – Не удивительно даже, с таким то мнением обо мне, – бросаю напоследок и уже собираюсь уйти, как неожиданно Яр выдаёт.
– Ты сама ни разу не дала мне повода думать иначе, – звучит осуждающе в спину, что я тут же останавливаюсь и смотрю на него.
Издевается?
Ни сколько. Выражение его лица крайне серьёзное. Губы сжаты в жесткую линию, челюсть напряжена, будто он всё ещё злится. А мне так и хочется на него накричать из-за непонимания. Честное слово, разгадать судоку без единой цифры будет проще, чем понять одно предложение Рогозина. И всё же я берусь попробовать.
– Что?
– У тебя всегда был выбор, Лиса, – говорит Яр. – Ты всегда могла доказать, что я ошибаюсь. – А затем его взгляд скашивается на его машину. – Даже сейчас.
Вот теперь я правда в недоумении. Он серьезно предлагает мне, поехать с ним, чтобы я доказывала ему, что не сплю со всеми подряд?
Уму непостижимо.
– Уволь, – бросаю его же слова. – Я больше не вхожу в список тех, кому важно твоё мнение. Да и оно ровным счётом ничего не стоит. Сегодня я хорошая, завтра – Алёна. И это ты ещё меня называешь шлюхой? По крайней мере, моё отношение не переменчиво, как погода.
И на этом всё. Даже на секунду не задерживаюсь, чтобы посмотреть на его реакцию. Жалею? Есть ощущение, что сотворила сейчас что-то непоправимое, однако как никогда рада, что у меня хватило смелости сказать ему всё это вслух, а не ринуться, как собачёнка на брошенную кость, как бы на самом деле ни молила хотя бы об одном шансе поговорить.
С меня действительно хватит.
Сажусь в машину к Егору и только уже после осмеливаюсь бросить взгляд на Рогозина. По-прежнему стоит на том же месте и глядит на нас. Благо, выражение лица не вижу, а когда Егор включает фары, Яр уже идёт в сторону Камаро и садится за руль. Заводит двигатель с пробуксовкой, поднимая пыль в воздух. Но не возвращается на трек, как ожидала, а ровно выруливает так, что оказывается напротив нас. Нос к носу почти, что его взгляд на этот раз не разглядеть очень сложно. Потому что смотрит он на меня с несколько долгих секунд, прежде чем срывается с места, объезжая нас.
Мы с Егором молчим где-то с полминуты, потом я наконец собираюсь и поворачиваюсь к нему.
– Спасибо, – говорю искренне, понимая, как он только что осложнил себе жизнь.
Но Кайманова редко, что пронимает. Он фыркает и усмехается.
– Удивлён ли я? Вообще нет, вы, как магнит и железо, всегда столкнётесь, где бы ни находились. А потом к чертям всё разнесете.
Опять решил философом заделаться? Однако на этот раз не комментирую. Он прав.
– Домой? – спрашивает меня, заводя двигатель.
Киваю и опускаю взгляд на свои колени, как тут вспоминаю.
– Знаю, ты сегодня и так для меня много, чего сделал, но не мог бы ты ещё сказать моей маме, что я была с тобой?
Егор озадаченно косится.
– Всё настолько плохо?
А мне не надо даже пояснять, о чем он. Да и кто не знает о моих отношениях с матерью? По крайней мере, для всех трех семей они слишком очевидны, ровно так же, как и проблемы в семье Каймановых. Рогозины – пожалуй, единственные, кого можно назвать действительно счастливым семейством. Снова киваю ему, не вдаваясь в подробности, и Егор делает, как прошу. Ещё и кокетничает с моей мамой, осыпая её комплиментами. Говорит, что во всём виноват сам, будучи очень занятым, чтобы сразу позвонить. Ему, конечно же, мама верит. Но у меня даже сил нет расстраиваться из-за неё сейчас. Всю дорогу думаю про Яра и его словах.
Докажи. У тебя всегда был выбор. Не давала повода.
Что вообще происходит в его голове? За что он так на меня злится? И почему мне нельзя общаться с Егором?
– Мне жаль, – говорю, подумав о нем, когда уже подъезжаем к посёлку. – Не хотела, чтобы у тебя были проблемы.