***
Счет: девять дней в доме Хоффманов.
Англия. Пригород Бирмингема. Девять утра.
***
Тихим английским утром, которое продолжалось уже неделю, в комнату Розали зашла горничная, занося завтрак. Девушка молчаливо подвелась с заправленной кровати, устремив свои покрасневшие и усталые глаза на женщину, которая поставила поднос на стол, у окна. Медленно встав, Рози прошла к столу мимо горничной, разглядывая картофель с жареным беконом на тарелке, а так же, обычный и неизменный черный чай со свежей сладкой булочкой.
Под пристальный взгляд женщины, которая каждый раз заставляла девушку съедать все до крошки, уходит, так как знает, теперь она оставит после завтрака только пару крошек. Девушка скромно присаживается, аккуратно взяв вилку и нож в свои руки, разрезая бекон.
Розали каждое утро была в тишине, и кажется, все вошло в привычку. Хоффман младший больше не смел ее беспокоить, а старший каждый вечер приходил с попыткой поговорить, но девушка, не произносила ни слова, и ей не было нужно. Только ее взгляд темных и стальных глаз доказывал, как сильно она ненавидит все, что находится в ее окружении на данный момент.
Но порой, долго не засыпая, оно знала еще одну вещь, которую пыталась скрыть от себя самой: Розали так же не хотела видеть Нильса. Ее пронизывала злоба к тому, кто он не держал своих обещаний.
Смотря в окно, за которым начался сыпаться хлопьями снег, она продолжала есть свой завтрак, медленно пережевывая и задумываясь, пока за спиной вновь не скрипнула дверь. Горничная приходила только через час, забрать поднос, но она никогда не возвращалась через минуту, и Розали выучила повадки каждого в этом доме.
Филиган Хоффман – сдержанный, интеллигентный мужчина, довольно настойчив и уперт, обучен, а так же ужасно хитер. Не раз он пытался вырвать с нее хоть какое-нибудь слово, применяя то бабушку, то Нильса, отчего видел, только злость и печаль в ее многозначительном взгляде. Но ее голос не резал тишину. Ни разу.
Его сын – Найджел вредный, вспыльчивый молодой человек, с переизбытком злобы на саму девушку и Нильса Веркоохена, которого до одури ненавидит из-за его побед в жизни, над ним, даже на боях и в личной жизни.
Горничная – умная женщина, опекающая ее, как бабушка Мерфин, что всегда упрекает ее в исхудании. Она не кричит, не говорит много, не расспрашивает ее ни о чем, она просто просит, и Розали пробует одолеть себя, часто не понимая зачем…
Есть ей и в самом деле нужно было, но сон все еще не шел, от чего Розали часто находилась в полубреду, засматриваясь в одну точку, уходя из реальности в иной мир. Может, хоть там, она находила справедливость, которой нет тут?
– Сегодня последний день, Розали, – мягкий голос принадлежал Хоффману, от чего Розали застыла. Он не приходил утром, никогда. Мужчина подходит к ней, положив руку на плече, но девушка передернула его, заставив убрать руки Хоффмана в карманы и выдохнуть. – В этом пакете одежда. Прими душ, поспи, и к вечеру будь готова встретить Нильса, ведь он уже спешит к тебе через Атлантику, – медленно проговорил Хоффман, поставив темный картонный пакет на стол.
От упоминания имени этого человека, вилка падает с рук Роуз, и та с нервным выдохом поднимается из-за стола. Отчаянно хочется переспросить, правда ли это, но девушка предельно осторожно держится на дистанции.
Неужели закончится весь этот ужас? Неужели она вернется к себе домой? Она окажется за пределами этого дома и ей не верится в это.
– В семь вечера за тобой придет мой сын. Попробуй быть послушной, не делай себе хуже, девочка, – наставляя девушку, которая с сумасшествием смотрела на него огромными глазами, чувствуя уже ветер на лице, холод на теле и манящую свободу в дали, а не в четырех стенах.
Она увидится с бабушкой первым делом, навестит Гарри в больнице. Дома она насладится спокойствием и все станет как было до того времени, когда она не решилась поехать в Нью-Йорк, в огромный город, который кишит лицемерием, надменными поддонками и скотами. Но…Но ни одной мыли о Нильсе, о ее любимом Нильсе даже не проскользнуло в разуме…
Мужчина кивнув, и несколько предупреждающе посмотрев на Розали в последний раз, отступает к выходу. Шаги казались его, тяжелы, а сам он чувствовал дискомфорт, не зная до конца, чем обернется сегодняшний день для каждого из них.
Сегодняшний вечер был неведом никому.
Розали с отблеском, который мелькнул в ее карих глазах, провожает мужчину, и тут же тянет к себе пакет, желая узнать что там лежит. Ухватив ткань, она достает отданное мужчиной платье, которое было белоснежного оттенка. Изящная форма, до пола, с бретельками на плечах. Она будет похожа на ангела с небес, чистейшего вида девушка и только крыльев не хватало для такого нежного, парящего образа. Она в недоумении не могла не прекратить трогать нежную ткань, все, поглядывая на вновь закрытую дверь.
Ей дали побыть ангелом. Но правда ли она останется им до конца этого дня?
***
Причесывая волосы, она сидела с ровной осанкой, глядя в свое отражение. Розали не знала, чего ожидать от наступающего вечера, оттого, что она совсем скоро окажется дома, увидит в скором времени Нильса. Она заплетала себе косу, медленно потроша пряди, поглядывая на настенные часы. А время шло медленно, протяжно долго и мучительно.
Ее тело было одето в белое платье, которое, вполне могло напомнить римское одеяние женщины царской линии. Оно было уложенное многочисленными складками на груди, красивше стягивая декольте, а за тем свободно спадая до пола так, что пойди, оно потянется за ней. Словно ангел, правда, словно ангел…
Она в нем была чиста, великолепна и юна.
Но сердце ее бушевало от ужаса. Она ничего не желала, никого не желала. Розали была не готова к тому, чтобы предпринять какие-то действия, ведь стало давно известно – вольно отсюда не сбежать. Тогда как ее отпустят?
Ее никто не отпустит. Она чувствовала все, она знала, что этот вечер она может не пережить и тихое томное дыхание выбивалось из ее груди, когда вечер с каждой минутой приближался к началу чего-то дикого, нечеловечного и жестокого.
«Я же не умру. Со мной будет все в порядке. Я выстою все, что будет. Даже Нильс не сломит меня, когда я его встречу. Я сильная…» – убеждала себя девушка, поправляя косу, и вновь посмотрев на часы.
Она не находила себе место, и встав, нервно заходила по комнате. Люди так жестоки, так нечестны и дики, что на самом деле ей было неистово страшно. И этот страх усиливался предчувствием того, что все будет значительно хуже, чем в тот вечер. В вечер, когда она осталась в комнате с Финном и его друзьями.
Все ее мысли и сам рассудок заставлял думать не о будущем в этот день, а о том человеке, который бесстыдно бросил ее, посылая самовольно на насилие других людей, надругательства над ней. Она его так сильно ненавидела, что в тот же час любила. Она не могла одолеть это в себе, и не знала, куда от этого бежать.
Конечно, он спасет ее, не даст в обиду, поглядит ее по голове, обнимет. Скажет тихо, шепча на ухо, что она его маленькая девочка, как говорил всегда. Поцелует мягко в щеку, дотронется своими руками ее тела, и тогда все станет хорошо, плохое забудется, хорошее тут же придет и сбудется. Все будет так, как он обещал. Они буду любить друг друга и лишь потом, через года смогут посмеяться над этой бессмыслицей. Рассказать свои настоящие эмоции, увидеть в очах другого всю пережитую боль и сотворенную любовь. Оба бы прослезились и крепко обнялись…
Девушка опускается на кровать, нервно терзая косу, поглядывая в окно, за которым уже стемнело. Становилось не по себе, кошки скребли ее из внутри, а тело вздрагивало при каждом шорохе. За окном началась буря, такая неожиданная в этот солнечный и тихий день.
Розали легко улыбнулась, прикрывая глаза. Все будет хорошо. Все пройдет хорошо. Нильс придет…
Но было ли все на самом деле так, как крутилось сознание девушки? Так ли были милосердны люди, которые ее держали взаперти, все это время? И так ли они добры, чтобы не задать девушке вреда?