Розали оглянула Нильса холодным взглядом, не понимая, почему он подчиняется этим людям. Она же видела, какой он сильный в битве на ринге, как легко только что уложил Найджела на пол… и ему сейчас связывают руки, уложив животом на пол. Он был действительно жалок. Не имея сил, защитить свою женщину, он быстро падал в глазах девушки, которая глубоко задумавшись, смотрела в его голубые, налитые слезами глаза.
Не такой он уж и могуч, как казалось тогда. Не такое у него стальное плече, как на сильнейшего бойца в часто запрещенной игре боях без правил. Не грозен, не властный, не хмур, не грубый… никакой. Словно не Нильс смотрел на нее, а она на него, не как Розали.
Двое из людей схватили ее за руки, расположив лицом к Нильсу, так, чтобы ему было удобно созерцать на девушку, пока над той издеваются. Она даже не встрепенулась, не понимая, почему ее сердце разрывается от боли, а разум ненавидит, как самого отвратительного выродка.
– Ты что собрался делать? – с тревогой и беспокойством спросил Нильс, попытавшись подвестись, но на него навалился мужчина, удержав его в том же, положении – прижатым к полу.
Найджел с хитрой улыбкой обходит Розали, вставая позади нее, не отрывая взгляда от глаз Нильса, медленно применяя силу, разрывая ткань белого платья на спине девушки. Розали в свою очередь поддалась вперед, но не смогла сделать и шагу, ведь ее крепко удерживали двое мужчин.
– Нет… нет-нет-нет. Найджел, остановись, – практически проскулил Нильс. Найджел даже не обратил внимание на парня, увлеченно разглядывая нежнейшую кожу девушки, проводя пальцами по позвоночнику, заставляя ее дернуться с новой силой вперед. Касания его были нестерпимые, сжигали ее, и когда он продолжил это делать, не смотря на ее сопротивление, она зарычала.
Действительно, зарычала так, как дикая львица, пойманная в руки человека. Она была похожа на нее – львицу. Упрямая, смелая, не поддающаяся ласкам, только рыча и брыкаясь, пытаясь выбраться из чужих рук.
– Тише, чего ты так разнервничалась, пташка? – поддельно-заботливым голосом спросил Найджел, оторвавши от нее свои руки, и отойдя в сторону. – Не уж-то испугалась?
Молчание – стало быть, ответом. Нильс недоверчиво смотрел на Найджела, который выхаживал вокруг девушки, словно змея окружая свою жертву и ожидая подходящего момента, чтобы накинуться и ужалить бедняжку.
–Тебе лучше стать сговорчивой, иначе твоему Нильсу придется вовсе не сладко, – злобно проинформировал юноша, но получил лишь взгляд карих, темных глаз, наполненных злостью и упрямым молчанием. – Хочешь, чтобы я сделал ему больно? – прищурившись, спросил Найджел, надеясь получить какую-либо реакцию. Но ее не было, что безумно его злило. – Видишь, Веркоохен, как она тебя любит? – усмехнулся парень, поворачиваясь и стремительно подходя к лежавшему на полу парню.
– Правильно делает, что молчит. Разговаривать с таким ничтожеством невозможно, – промямлил Нильс, тут же получил сильного пинка в бок, резво дыша, но умолкая.
– Тогда пусть смотрит, – выкрикнул Найджел, начиная бесконечно наносить удары по телу Нильса, не жалея силы, вспоминая все обиды и его победы.
Розали дрожа, смотрела на него. Как с каждым ударом, он кривится от боли, как он страдает, как он расплачивается за все то, что сотворил с ней. На секунду она думала, что это будет ему уроком, что он должен тоже страдать, как и она. Он оставил ее, так и она решила отыграться на нем с помощью достойной силы Хоффмана, который зверски продолжал бить по ребрам, бокам, ногам Нильса, пока тот, страдая, терпел удары.
– Хватит, – прохрипела она, но выдалось это слишком тяжело. Она не говорила больше недели, оттого голос казался грубым и совсем не женским. Но собравшись с силой, она вновь поддала голос: – Я сказала: хватит! – выкрикнула она, как можно громче, от чего все замерли, посмотрев на молодую девушку.
Конечно же, рано или поздно она бы заговорила, но Найджел не думал, что ему предстоит избить ее возлюбленного, и только потом птичка зачирикает.
– Давно ты с нами не говорила, – встал с места мужчина, с интересом рассматривая девушку, как яростно она сжимала челюсть и кулаки. – А как тебе, Нильс, знать, что ты ей, все же, не безразличен?
В ответ Нильс что-то промычал, не в силах оторвать свою голову от пола.
– Вы просто стайка моральных уродов, мразей, которая носит земля, ублюдков, которые должны гнить в земле… Где ваша человечность? Гнусные трусы, гадкие, отвратительные существа! – ее рот начал ритмично высказывать все свои мысли, все, что она думала, об этих преподлых людях, что держали ее взаперти. Но Хоффман старший не стал терпеть ругательства в свою сторону, заставив ее замолкнуть тяжелой пощечиной по щеке.
– Знаешь, я долго думал, что с тобой делать, и когда у меня были самые лучшие планы на тебя, милочка, я передумал, учитывая то, что ты слабая девушка, которая не справится с подготовленным испытанием. Но после всех слов, я точно решил, что твои крылышки и впрямь далеко вознесли тебя. Мне казалось, ты угасла в этом доме, строила из себя мученицу, а на самом деле ты лишь лживая, притворная дрянь! – не одолевая свой гнев, мужчина бьет ее по второй щеке, задевая губу, с которой просочились капли крови.
В ее глазах не стояли слезы. Они моментально усохли. Но вот ненавидящий взгляд, пронизывал Хоффмана старшего до костей, отчего ему немедля захотелось сделать этой крылатой девчонке больно, да так, чтобы от ее крика содрогались стены.
Мужчина схватил девушку за скулы, а та с омерзением чувствовала его руки на лице. Не сдержав своих эмоций ненависти, она все свои слова о этом человека вложила в слюну, которую плюнула в лицо мужчины, попадая на щеку. Хоффман не знал еще большей злости, чем сейчас, отойдя назад. Достав из кармана платок, он стер со своего лица гнев девушки, смотря в ее наполненные гордостью глаза. Казалось, что он сейчас вновь ударит ее, изобьет до полусмерти, заставит ее косточки переломаться, оставив ее умирать в муках.
Но нет… не все должно было быть так просто, отчего он дурно усмехнулся, как умалишенный психопат.
– Найджел, подай-ка мне, будь так добр, газовую горелку.
Слова были произнесены жестко, но безумно спокойно, словно он просил подать соуса за обеденным столом. Розали расширив свои глаза, устремила их в сторону Нильса, действительно испугавшись того, что ей будет больно. Нильс же привстал, недоверчиво смотря, как Найджел достает ту вещь, от которой прошлись шальные мурашки по спине и сильный стряс дрожи.
– Ты не можешь… Она же девушка… Вы просто психопаты! – выкрикнул Нильс, и, не обращая на ноющую боль в теле, начал дико, бешено вырываться, пока мужчина, что держал его, не смог сберечь его дистанцию лежа на полу.
Чуть встав, Нильс не подозревая опасности, хочет подбежать к Филигану, но по его голове приходятся сильный удар от Найджела горелкой. Тогда в глазах смутно темнеет, и теперь Найджел сам начинает удерживать бунтующего парня.
– Наслаждайся ее болью, Веркоохен. Прочувствуй все то, что чувствует она, – шепчет Найджел, словно сам демон на ухо, передавая своему отцу вещицу, которую он просил.
Хоффман запаливает горелку, где появляется огонек синего цвета с еле-еле заметными желтым кончиком. Розали дернулась, пытаясь высвободиться, когда мужчина начал наступать к ней, а до того слабая девушка, начала брыкаться так, что двое удерживающих ее мужчин начали прикладывать все усилия, чтобы оставить девушку на месте.
Ее ноги оторвались от пола, отталкиваясь от мужчин, у которых она уже выскальзывала из рук. Хоффманов ее реакция только забавляла, а Нильс надеялся, что он не будет применять настолько ужасный предмет на теле нежной девушки.
– Господь помилуй, а я думал у тебя сил хватит только на то, чтобы прийти сюда. А нет, почти двоих крупных мужчин сейчас увалишь на пол, – рассмеялся Филиган, уже встав за спиной Розали. Его взору открылась обнаженная кожа от одежды, без единого изъяна, молочного оттенка и уверенно можно было сказать, что приятна на ощупь.