Максу хочется взвыть. Мия чертовски права во всём, кроме одного — он выберет её. Он всегда выбирал её. Он без колебаний всегда будет выбирать её. Максу хочется забраться в её прекрасную голову и наконец-то навести там порядок, чтобы она перестала сомневаться в его искренности. Фолл знает, что он виноват в этом, — не умеет показывать словами свои чувства. Он знает, что девушки любят ушами, и ему всегда хватало пары анекдотов и нескольких шуток, чтобы произвести на любую впечатление.
Но Мия — не любая. И Макс прекрасно понимает это, старается дарить ей не только подарки, но и засыпать комплиментами, спрашивать, как прошёл её день и что она ела на обед, сидя в редакции журнала. Он хочет рассказать ей всё — и про своё трудное детство, и про первую школьную любовь, так похожую на Мию, и про сломанную на футболе руку, и про отношения с одноклассниками, и про свою семью. Хочет поведать всё, чтобы Мия поняла — она уже является наиболее значимой частью его жизни.
— И я ненавижу тебя, Макс, потому что ты позволяешь мне так думать. Я ненавижу тебя за то, что рядом с тобой я чувствую себя по-настоящему уязвимой. За то, что я сомневаюсь в себе. За то, что ты тратишь время на меня, простого человека, а не на свою семью. Ненавижу тебя за то, что ты даришь мне неповторимые эмоции. За то, что моя душа разрывается рядом с тобой. За то, что каждое утро я благодарю всех, что ты со мной. Я ненавижу тебя, Макс, потому что я люблю тебя.
Фолл замирает. Это ведь он должен был признаться в своих чувствах первым. Он планировал это сделать уже как несколько дней, но нерешительно тянул с этим. Теперь он осознаёт, насколько счастливым может быть рядом с Мией — впервые за всю свою жизнь чувствует, как за спиной вырастают крылья, которыми она управляет. Он готов отдать за неё свою жизнь, доверить её Мие, готов стать марионеткой, которой Мия будет управлять так, как сама того пожелает.
Макс молчит. Он не так представлял первое признание в любви. Но теперь ему кажется, что сейчас наиболее удачный момент для этого. Он смотрит на Мию, в покрасневших глазах которой стоят уже новые слёзы, и хочет сказать, что любит её. Но Макс тут же понимает — это слишком просто, ведь никаких слов в мире не хватит, чтобы описать его чувства.
— Мия, — Фолл редко называет её по имени, поэтому каждый раз, когда это происходит, Мия непроизвольно запоминает и откладывает в голове на полочку под названием «Макс Фолл», — я понимаю, что всё, что я тебе сейчас скажу, ты расценишь как ложь, в которую не сможешь поверить.
Макс не может поверить, что это происходит с ним. Он никогда не признавался в своих чувствах девушке; семья — другое дело. Он мог миллионы раз говорить маленькому Шону, что любит его, мог сказать это Одри, Хелен, редко — Ральфу, Джону и Конраду. Макс несколько раз прокручивал в голове, в какой момент признается Мие — после тяжёлого дня, когда они, нежась в слишком маленькой для двоих ванне с пеной, молча наслаждаются друг другом, или в перерывах между новыми проблемами, когда на их жизни покушаются разозлённые вампиры, готовые снести им головы.
Но Макс никогда не представлял, что впервые признается в любви, сидя дома на кожаном диване, когда Мия готова вот-вот уйти. Он видит, что она кивает, сжимая в руках несчастную бумажную салфетку с разводами от чёрной туши, и чувствует себя самым настоящим идиотом. Он хочет повернуть время вспять, чтобы изменить всё — взаимоотношения с Самантой, отношения с Мией. Хочет спрятать Мию от всех — не только от врагов, но и от своей семьи, Макс хочет понять, в какой момент всё пошло совсем не так, как должно было или как он планировал; хочет понять, как смог упустить слишком важное для двоих мгновение.
— Ты первая, с кем я чувствую себя особенно. Ты настоящая, не притворяешься кем-то другим, чтобы угодить мне. Может, в другой ситуации мы вообще не были знакомы или прошли мимо на улице, даже не обратив внимания.
Мия внезапно успокаивается, внимательно слушает его слова, широко распахнув ярко-зелёные глаза. Макс медленно тянется к ней, и она не отодвигается от него, ныряя в родные горячие объятия, и слышит, с каким невероятным облегчением он выдыхает. Мия чувствует, как он стирает мокрые дорожки с её щёк слегка шершавой подушечкой большого пальца, и впервые за последние два часа улыбается.
— Я не хочу говорить, что ни в чём не виноват…
— Я тебя ни в чём не виню, Макс.
Мия смотрит на него настолько чистым взглядом, смотрит настолько влюблённо и всепрощающе, что Фолл готов пасть перед ней на колени и молиться. Он не верит в свою удачу и считает Мию прекрасным видением, которое скоро рассеется.
— Я чертовски виноват перед тобой, герой. Каждое моё слово будет звучать как нелепое оправдание. Я ненавижу сам себя, потому что вновь оставил тебя один на один с Одри, которая тебя не переносит. Я ненавижу себя, потому что остался с Самантой наедине, думая, что мы всего лишь обсудим общие новости оборотней. Я ненавижу себя за то, что вообще поехал с тобой в дом стаи, зная, что там будет Саманта. Я виноват во всём и готов понести за это наказание.
Макс не верит в своё счастье. Ему кажется, что Мия должна дать ему крепкую пощёчину, разбить тарелки, бросить в него вазой с цветами, но никак не улыбаться. Он чувствует, как её тёплая маленькая ладонь ложится на его плечо, как Мия сильнее прижимается к нему. Фолл понимает, что они перепутали свои роли, иначе откуда в этой маленькой хрупкой девушке столько храбрости и отваги, а в нём, высоком сильном парне, столько страха?
— Я ненавижу себя, потому что заставляю чувствовать тебя лишней и ненужной. Я ненавижу себя, потому что не могу показать, насколько глубоко ты забралась в моё сердце. Я ненавижу себя, потому что боюсь признаться тебе в своих чувствах и показать свою слабость. Я ненавижу себя за то, что не заслуживаю тебя и не могу изменить мир, чтобы ты всегда была в безопасности. Я ненавижу себя за то, что так сильно люблю тебя, и это делает меня слепым глупцом, не замечающим самые важные мелочи.