Мия молчит. Ей начинает казаться, что своим «Я тебя люблю» она заставила признаться и Макса, который был к этому не готов. Ей кажется, что она попала в глупую комедию со счастливым финалом, но конец их с Максом истории зависит от них самих, а не от сценариста и режиссёра. Она думает, что всё происходит слишком быстро — и её переезд к нему, и её знакомство с его семьёй, и её признание. Ей хочется повернуть время вспять и замедлить его, чтобы насладиться моментами наедине с Максом.
Фолл выжидающе смотрит на Мию и ждёт, пока та скажет, что всё — глупая шутка, и посмеётся над его искренним признанием. Он хочет думать, что ему всё снится, и для того, чтобы проснуться, Мия должна уйти. Максу кажется, что молчаливые мгновения — самый настоящий кошмар наяву, и морально готовится к тяжёлой потере.
Но Мия сама тянется за поцелуем, который заменяет все слова. Макс пересаживает её к себе на колени, сжимая в объятиях настолько крепко, что она пищит и заливается смехом, чему он бесконечно рад. Он зарывается носом в её шоколадные волосы, чувствуя смесь запаха его ментолового шампуня и её сладко-цветочного парфюма, стягивает с них резинку, и пряди водопадом рассыпаются по острым плечам. В Максе просыпается прирученный волк — который желает близости, но ради удовольствия Мии.
Его горячая ладонь в нетерпении проникает под чёрный топ, поглаживая плоский живот. Макс целует Мию — жадно, на грани животной грубости, показывая, насколько сильно винит себя и как отчаянно не хочет её потерять. Он сминает её губы, проходится по ним горячим языком, слегка покусывает, и Мия верит ему, сжимая его широкие плечи, обтянутые серой футболкой. Его язык проскальзывает сквозь распахнутые губы, сплетаясь с её языком, и Мия на секунду теряет ощущение реальности.
Мия не замечает, как остаётся без клетчатой рубашки, которую нагло стащила из шкафа Макса, и топа, но чувствует его губы на своей обнажённой груди. Он ощущает себя практически сумасшедшим, когда целует бледную кожу с просвечивающими голубоватыми венами, и с болезненным удовольствием оттого, что чувствует между ними разницу, говорит:
— Моя маленькая… — он широко улыбается, заправляет шоколадную прядь волос Мие за ухо, — вампирша.
Мия громко хохочет и грозится укусить его, даже щёлкает зубами, не замечая, как оказывается лежащей на диване. Макс нависает над ней, и она зарывается руками в его пшеничные волосы, отливающие солнечным золотом, оттягивает их, когда чувствует его горячие губы на своём животе. Макс обводит языком её пупок, спускает дорожку поцелуев к чёрным джинсам и останавливается.
Мия в порыве приподнимается, нетерпеливо стягивает с Макса футболку, целует россыпь мелких родинок на груди, и он ловит её тонкие запястья, оставляя на них отпечатки своих губ. Макс едва не рычит от удовольствия — волк внутри него жаждет большего, и ему приходится усмирять свою вторую сущность.
Мия покусывает его за мочку уха, опаляет своим дыханием кожу на его шее, легонько посасывает её — до едва заметных пятен. Она готова всю свою жизнь посвятить поцелуям с Максом и складыванию его родинок в созвездия. Он нетерпеливо перехватывает её руки, скользящие по кубикам пресса к брюкам.
— Герой, я едва держусь.
Макс становится слишком нетерпеливым рядом с ней. Мия довольно кивает, цепляет пряжку его коричневого кожаного ремня и ловко расправляется с ним, металлической пуговицей и замком. Между ними — по два слоя ткани, которая ощущается невероятно ненужной. Макс вновь укладывает Мию на спину, быстро стягивает с неё чёрные джинсы и нижнее бельё, расправляется со своими брюками и боксерами.
Между ними — сантиметры, отсутствие недопонимания и нетерпеливость. Между ними — тысячи разных поцелуев и горячих прикосновений. Между ними — ссоры и споры из-за их несовместимости. Между ними — животное желание быть всегда рядом. Между ними — не просто сексуальное влечение, не страстный пожар. Между ними — взаимное «Я тебя люблю».
Макс целует Мию, заглушая её тихий вскрик от сплетения тел. Он целует её шею, кусает кожу острыми зубами, оставляя небольшие кровоподтёки. Он двигается резко и быстро, отдавая первенство волку внутри него.
Мия обхватывает его талию ногами, скрещивает их и выпускает громкий стон. Она не думает ни о чём — ни о Саманте, с которой Макс любезно беседовал, ни об Одри, которая усмехалась её разбитому состоянию, ни о своей попытке уйти от Фолла. Она мысленно называет себя идиоткой и втягивает его в очередной глубокий поцелуй. Макс радуется, как маленький ребёнок, каждому проявлению инициативы с её стороны. Мия целует его, стонет в его губы, пока Макс с каждым резким толчком выбивает из неё остатки воздуха и глупые мысли, заменяя их на довольную улыбку.
Макс не хочет выпускать волка, но его движения становятся животными, рваными, едва не грубыми. Он не может справиться с тем желанием, которое рождает в нём Мия. Она — не волчица и никогда ей не будет, но отвечает на волчью ласку так, что Макс уверен — в её семье точно есть оборотень.
Мия оставляет десятки поцелуев на его широкой мускулистой груди, закусывает свою нижнюю губу, сдерживая громкий стон. Рядом с Максом она не может сдержать свои внутренние порывы чувств и захлёбывается в них, закрывая глаза. Толчки Фолла становятся ещё более грубыми и резкими, и Мия целует его пухлые губы, оттягивая влажноватые тёмно-пшеничные волосы на затылке.
Она чувствует невероятную пустоту, приходя в себя и стараясь привести дыхание в порядок. Макс изливается в сторону, целует её влажную бледную кожу на груди, убирает волосы со лба и внимательно смотрит на неё. Мия глядит на него, мысленно прикидывая, о чём будет разговор, но вместо этого Фолл хрипло смеётся от заполняющего его грудь тёплого ощущения счастья, короткими поцелуями покрывая её горящие розовые щёки.
Он опускается рядом, укутывает в свои горячие крепкие объятия, и Мия ощущает себя самой счастливой в кольце его мускулистых рук. Макс целует её в волосы, укрывает обнажённые тела клетчатым пледом, который был скинут на пол, и шепчет, выключая давно забытый телевизор:
— Спи, герой, тебе завтра предстоит мир спасать.