Следом ещё подмастерье. Прям везёт.
В итоге всего шесть тел практиков. Неплохая добыча. Теперь предстояло медитировать, чтобы переработать полученный эфириум и окончательно интегрировать в собственную энергетическую систему. Но это позже, в спокойной обстановке.
Напоследок осматриваю оружие погибших. У одного из воинов нашелся отличный кинжал — длинный, изогнутый, с рукоятью из моржовой кости. Качественная работа. Беру.
У другого трупа обнаружился не менее примечательный нож — короткий, но широкий, предназначенный как для боя, так и для хозяйственных нужд. Сталь темная, с характерным отливом северного металла. Хороша вещица.
Взгляд упал на топор. Митька довольно сносно управляется с ними, хоть и ноет. Так-то неплохие задатки — почему бы не дать ему инструмент получше? Данный топор значительно качественнее стандартного армейского — легче, сбалансированнее, со вставками в обухе. Вешаю за спину.
Рядом лежал и меч. Не такой изысканный, как у лейтенантов, но прочный, надежный. Возможно, пригодится кому-то из моего отделения. В конце концов, хорошее оружие на войне никогда не бывает лишним. Вешаю на плечо рядом.
Собрав трофеи и в последний раз оглядев точку «битвы», бегом устремляюсь за отрядом. По пути вкачиваю из пространства в каналы эфир, дабы восполнить запасы и вновь стать неофитом. Никакого мошенничества, просто продолжаю гнуть выбранную линию.
Догнав колонну, пристраиваюсь в хвосте. Куваева обернулась, убедилась, что я цел и невредим, ещё и не сбежал, кивнула. Киваю в ответ. Больше никаких вопросов. Никаких разговоров. Просто двигаемся к лагерю в молчании. Каждый понимал, что сегодняшний день мог стать последним.
И пусть всё изменится, но я готов. Война требует силы, а сила требует признания. Я же только в начале своего пути.
p. s Следующая глава через 2–3 дня. Много линий нужно раскидать после такого происшествия на озере:)
Глава 7
Юрта капитана Громова никогда не отличалась уютом. Суровая обстановка. Кровать, тумба, стол, да печь с тремя стульями. Всё самое простое, однако надёжное, проверенное временем.
Пришедшая Куваева уже двадцать минут докладывала о произошедшем на озере, не упуская ни единой детали. В конце сделала глубокий вдох и добавила:
— Потом, капитан, Волков подошёл к полынье, что-то там исследовал и вернулся с двумя трофеями. После отдал их своим бойцам. Весь путь обратно молчал. Но, главное, не сбежал, хоть у меня и были сомнения.
Капитан Громов задумчиво перелистывал папку. Личное дело Александра Волкова. Естественно, как и любой человек, услышавший данную историю неофита, он выглядел, мягко сказать, удивленным, но в словах своей лейтенантши не сомневался.
— И ты утверждаешь, — произнёс он, не поднимая глаз от бумаг, — что мальчишка нарисовал на льду неизвестную схему контура и взорвал семьдесят всадников?
— Так точно, — кивнула Куваева. — Шестьдесят погибли. Остальные сбежали.
Громов задумчиво промычал, вытащил из папки лист и развернул тот к Куваевой.
— «Субъект демонстрирует исключительные боевые навыки, не соответствующие его официальному рангу…» — прочитал он вслух, постукивая пальцем по подписи архимагистра Воронцова. — Эта строчка теперь приобретает совсем иной смысл, не находишь?
Куваева молча кивнула.
— И что мне теперь делать с этим Волковым? — произнёс капитан, потерев уголки глаз. — Тут приписка Воронцова в досье, но никаких прямых указаний сверху по поводу Волкова не поступало. А он по твоему распоряжению уже на второй день сержантом стал. Рекорд.
— Один из моих сержантов погиб, — ответила Куваева. — Да и экзамен был для всех, так что это чистая случайность.
Громов приподнял густую седую бровь.
— И ты в это веришь? — и потряс папку с досье. — Мальчишка не так прост. Тут прямым текстом написано.
— Тогда что прикажете, капитан? — выпрямилась Куваева.
Громов вынул портсигар, из него сигарету. И подкурил. Выпустив струю дыму к потолку, вздохнул:
— Можно использовать Волкова как контурщика, раз он настолько гениален, — рассуждал он вслух. — Однако, как боец, говоришь, он тоже хорош?
— ТАК ТОЧНО! — отчеканила Куваева. — Я так поняла, он универсал. По физическим параметрам близок как минимум к уровню адепта третьей ступени, если не выше.
Капитан потёр переносицу и медленно проговорил:
— Мы всегда жаловались, что к нам чаще всего присылали отребье. Но когда попал гений — не знаем, что с ним делать.
Снова затяжка. И, выпустив облачко дыма, продолжил:
— Отправлять на передовую такой самородок теперь не хочется. С другой стороны, он может стать не просто солдатом, но и символом. Молодой пацан-командир, ведущий всех в бой… — пауза, и он озвучил решение. — Пожалуй, не буду обрезать ему крылья и прятать от поля боя. Сегодняшний день на озере тому доказательство.