— И то верно, — кивнул карманник. — А некоторые… некоторые ещё знаешь что считают? Что ты вообще не человек, а какой-то дух, посланный нас всех извести.
Тут уже не выдерживаю и смеюсь.
— Ну конечно! Дух, решивший притвориться зеком в штрафбате. Отличный план.
Митька тоже нервно засмеялся.
— А я так и сказал, глупости! Но это не я придумал! Так Беззубый трындит.
— И многие в это верят? — продолжаю улыбаться.
— Да никто особо, — отмахнулся Митька. — Все больше первую версию обсуждают. Про тайную службу.
В этот момент в юрту вошёл уже мой «коллега» по сержантскому составу Белов, и объявил во весь голос:
— Четвёртый взвод! Всем строиться на плацу!
— А что случилось? — спросили из дальнего угла.
— Сами увидите. Быстро, быстро, пошевеливайтесь!
…
На плацу перед штабом уже выстраивались взводы. Всего пять. Полная третья рота «Чёрного Лебедя».
— Что происходит? — тихо спросил купец Захар. — Опять нападение?
— Вряд ли, — покачал головой Рыжий. — Не такая суета была бы.
— Может, приехал кто важный? — предположил Сивый. — Генерал какой или интендант.
— Тогда бы нас вообще не позвали, — возразил Гирев. — Не любят начальники на зеков глядеть.
Проходя мимо них, говорю:
— Тишина. Стройтесь ровнее.
Через несколько минут все пять взводов стояли в относительно ровном построении. Занимаю место командира второго отделения на правом фланге своих бойцов.
Внезапно деревянная дверь нашего «штаба», похожего на сарай, распахнулись, и на крыльцо вышла лейтенант Куваева. За ней ещё несколько офицеров, включая «Коняру», или просто старшего лейтенанта Телицина. Гордо и надменно он оглядывал строй, будто искал кого-то. Капитана Громова с ними не было, что показалось странным. Зачем тогда построение? Раз нет командира роты?
Куваева вышла из шеренги офицеров, встала перед строем и окинула всех цепким взглядом.
— Рота! Рав-няйсь! Смир-но! — крикнула она зычно.
Строй выпрямился. Офицеры позади Куваевой также приняли строевую стойку.
— Вольно! — скомандовала она через пару секунд. — Солдаты! Сегодня произошло событие, о котором должен знать весь батальон «Чёрный Лебедь».
Солдаты переглянулись, не понимая, о чём речь.
— Сегодня бойцы четвёртого взвода под моим командованием, — продолжила лейтенант, — столкнулись с отрядом ледяных численностью более семидесяти всадников!
Пронёсся удивлённый шёпот. Семьдесят всадников — серьёзная сила для набега.
— Благодаря мужеству наших бойцов и нестандартным действиям сержанта Волкова, — Куваева сделала паузу, — нам удалось не только отбить атаку, но и уничтожить большую часть нападавших!
Теперь шёпот стал громче.
— Кто такой Волков? — донеслось из соседнего взвода.
— Это не тот ли новенький?
— Семьдесят всадников⁈
— Сержант Волков, — продолжила Куваева, — проявил инициативу и, используя навыки контура, создал схему, подорвавшую лёд на озере. В результате шестьдесят язычников погибли мгновенно.
Солдаты из других взводов не верили своим ушам. Шестьдесят язычников — одним контуром? Разве так бывает?
— Такой подвиг заслуживает награды, — объявила Куваева. — Сержант Волков!
— Я! — отзываюсь и тут же десятки глаз устремляются в мою сторону.
— Ко мне!
— Есть!
Выхожу из строя и чеканным шагом подхожу к лейтенанту. Останавливаюсь, делаю доклад, мол сержант Волков прибыл и стою по стойке смирно, всё как полагается. Сотни глаз разглядывают меня, наверняка пытаясь понять, как юный неофит первой ступени провернул нечто такое? А не надувательство ли это?
— Сержант Александр Волков, — официально произнесла Куваева, — от имени командования батальона «Чёрный Лебедь» и за проявленную в бою доблесть, не только на озере, но и в битве на северном посту с подмастерьями, награждаю вас двумя нашивками отличия!
Шок, прокатившийся по строю, был осязаемым.
Две нашивки сразу?
Признаться, сам едва держусь, чтобы не выказать удивления.
Одну — за подмастерьев, вторую — за язычников на озере, понятно. Но ЗАЧЕМ ВЫДАВАТЬ ИХ РАЗОМ⁈ Перед всей ротой… Такой демонстративный жест мог означать только одно — Куваева, нет, офицерский штаб, сознательно выставляет меня на всеобщее обозрение. Зачем? Какова их цель? Вариантов в голове множество, знать бы истину.
Лейтенантше поднесли две серебристые нашивки. Небольшие металлические пластинки с выгравированными на них чёрными лебедями.