Дружно падаем на снег и принимаемся отжиматься. Прям мордой в сугробы. Рожи у всех, как у Йети. Щёки горят, носы красные, сопли текут, как и мгновенно тающий снег. Дыхание сбивалось. Но никто не осмеливался жаловаться. Ведь лейтенант отжималась рядом на одной руке. И тоже лицом в снег. Удивительная баба, конечно, и «баба» в хорошем смысле. Только Захар очень тихо бурчал под нос.
В эти мгновения всеобщей снежной экзекуции мимо нас пробежал первый взвод во главе с лейтенантом Петровым. Тощим таким аристократом с крысиным лицом. Его так и звали, мол крыса. Не потому что был гнилым, а из-за сходства. Ну, он не обижался, так как у нас тут тот ещё зоопарк. И Коняра есть, и Осёл. И ещё кто-то, всех и не вспомнить. Что говорить о кличках солдат, тут вообще такой разброс был, что лучше и не знать вовсе.
В общем, в отличии от разношёрстных сборищ штрафников, первый взвод состоял из кадровых военных. Подтянутых, хорошо экипированных, с подготовкой.
— Смотрите-ка! — крикнул кто-то из их рядов. — Четвёртый ползает в снегу!
— Там им и место!
— Да они же девицы!
— Может, им остановиться и передохнуть⁈ Или сразу в медсанчасть отправить бедняжек⁈
Наши напряглись. Как-никак а не первый день здесь, ещё и бой пережили, так что не хухры-мухры! Упавший поднялся, превозмогая боль, и встал.
Куваева поднялась и гаркнула:
— Четвёртый взвод, подъём!
Все вскочили. Лица потемнели от гнева, в глазах злоба с обидой. И чего все такие ранимые?
Лейтенант посмотрела на удаляющийся первый взвод, и походу сама завелась.
— Неужели вы проглотите их насмешки⁈ — прорычала она. — А ну-ка, прибавить темп! Обогнать этих самодовольных павлинов!
В ответ раздался дружный рык!
— ЕСТЬ!!!
Все до единого отряхнулись от снега и рванули вперёд.
— Второе отделение, шевелим маслами! — подбадриваю своих.
Стремительно нагоняем взвод военных. Кстати, доучись я в академии, скорее всего был бы одним из них. Но что есть — то есть. Никаких сожалений. Куваева бежала впереди, размахивая одной рукой туда-сюда, как маятником, и подгоняя криками.
Дистанция сокращалась с каждой секундой.
— Вперёд! — орала она. — Покажем тем щеголям, кто тут настоящие солдаты, а не мамкины сынки!
— АРРРРР! — рычал громче всех купец Захар. Ничего себе, как умеет. Торгаш, а внутри имеет то самое чувство состязания. Так и открываются таланты.
Когда поравнялись с первым взводом, лейтенант Петров удивлённо оглянулся. Самодовольная ухмылка мгновенно слетела.
— Что вы дела… — начал он, но не договорил.
— Рвём!!! Вперёд!!!
— Сюда нах!!!
Мы обогнали их и продолжили набирать скорость.
Но собирался ли первый взвод сдаваться?
Пфф. Конечно нет.
Через несколько секунд послышался рёв:
— ПЕРВЫЙ ВЗВОД!!! ВПЕРЁ-Ё-ЁД!!!
— ЕСТЬ!!!
Так завязалась настоящая гонка, да какая там гонка? Дуэль. Только между взводами. На кону стояли не призы или награды, а воинская честь и право называться лучшим.
Мы их конечно обогнали, всё из-за того что нас было уже не остановить. Вот только радоваться оказалось рано. От гонки начался второй раунд. Куваева скомандовала переходить к упражнениям на месте, и началось настоящее испытание на выживание.
— Приседания! — рявкнула она. — Пятьдесят раз!
— Мы тоже! — тут же подхватил лейтенант Петров, остановивший свой взвод рядом с нами. — Но шестьдесят!
— Тогда семьдесят! — не осталась в долгу Куваева, вздёрнув подбородок.
— Восемьдесят! — парировал Петров, сузив глаза до щёлочек.
— Девяносто! — отрезала Куваева, и по тону ясно, что это её НЕ последнее слово.
Понеслась встряска.
Две команды, глядя друг на друга, приседали, как болванчики истекая потом, а кто безмолвными слезами. Сдашься — убьют свои же.
Оба офицера стояли перед своими измученными взводами с пыхтящими ноздрями, ведя нелепый торг на наших мышцах, да выносливости. Каждое повышение ставки подбрасывало допмучения для солдат, но никто из лейтенантов не собирался уступать.
Так отработали положенные приседания.
Пружину.
Отжимания.
Тогда Петров, видя, что все ещё держатся, решил взять реванш другим способом. Он остановил счёт и выступил вперёд с язвительной ухмылкой и громко произнёс, чтобы слышали оба взвода:
— Кстати, Куваева! Слышал, у тебя появился какой-то там невероятный боец⁈
Вот он — эталон нескрываемого сарказма, а как блестят его крысиные глазки.
— Всего три дня отсутствовали на Чистке, а тут такой ГЕРОЙ! Жаль не успели узреть его великолепие на награждении! Но готов поставить бочку пива, что мой Анатолий победит его в рукопашной! — Петров хлопнул в ладоши. — Анатолий! Выйти из строя!