Из рядов первого взвода выступил гигант. Геркулес в полном смысле слова. Метр девяносто пять роста, плечи шириной в коромысло, руки как брёвна, шея точь ствол дуба. Даже зимняя форма не скрывала его чудовищную мускулатуру. Человек, привыкший ломать противников голыми руками, именно так он на нас и смотрел.
— Ха-ха-ха! — захохотал Петров, указывая на него. — Что, страшно⁈ Может, откажетесь от пари⁈ Не каждый день штрафник получает шанс сразиться с настоящим воином!
Куваева мрачно посмотрела на Анатолия, затем перевела взгляд на меня. В её глазах прочитываю не столько вопрос, сколько просьбу: «Не подведи».
— Сержант Волков! — громко скомандовала она. — Выйти из строя!
— Есть! — и делаю два шага вперёд.
Вид у меня был, надо признать, не слишком внушительный. По сравнению с Анатолием кажусь подростком. Худой, не особенно высокий, без видимой мускулатуры. Хотя, и подкачался, да. Но на его фоне выглядел как боец, которого можно сломать одним ударом. Разница между нами была настолько разительной, что даже четвёртый взвод заволновался.
Первый взвод же, увидев меня, взорвались воплями:
— У-у-у-у!
— Вот это противник! Ха-ха! Неофит!
— Может, ещё и девочку пришлёте⁈
— Анатолий его удавит!
— Да он его как муху прихлопнет!
Лейтенант Петров не смог сдержать довольной ухмылки. Казалось, исход поединка был предрешён ещё до его начала. Бочка пива уже мысленно перекочевала к нему в победный актив.
Всё ещё ухмыляясь, он махнул рукой в сторону своего богатыря:
— Только не убей мальчишку, Толя! Ха-ха-ха!
— Так точно, товарищ лейтенант! — рявкнул Анатолий, разминая кулаки.
Некоторые из наших ребят опустили глаза, не веря в возможность победы.
Кто-то тихо проговорил:
— Потомственные военные… с ними не справиться…
— Сашка наш точно будет в порядке?…
— Ну и бугай…
Сработала переобувочная? Ха-х, ладно, не привыкать к тому, что все во мне сомневаются.
Куваева, которая прекрасно понимала, чем закончится этот бой, произнесла:
— Волков, поаккуратнее с ним. Не то тащить такой труп всем взводом за*бёмся. Придётся за санями идти.
И по рядам первого взвода прокатился новый взрыв хохота. Вероятно, восприняли слова Куваевой как попытку сохранить лицо.
Киваю с невозмутимым видом:
— Понял, лейтенант. Обойдёмся без саней.
— БОЙ! — рявкнул раздраженный нашим спокойствием Петров, и его боец двинулся вперёд.
Анатолий активировал эфир — адепт третьей ступени. Н-да. Скоро меня начнёт утомлять бить адептов в лагере. Может выйти на плац и крикнуть КТО ХОЧЕТ БРОСИТЬ ВЫЗОВ⁈ И подраться сразу со всеми, кто имеет какие-то претензии. С другой стороны, бочка пива? Здесь, на краю мира, на весь золота. Наверное. В любом случае, ставка мне нравится. Активирую эфир с техникой подводного зрения. Глаза вспыхивают синим, как два фонаря.
Толя, упаковавшись в слабый едва проглядывающийся облик росомахи, бросился в атаку, размахивая руками-брёвнами. Прямолинейно, грубо, нагло. Рассчитывает, что противник попытается встретить её в лоб? Или что ещё лучше — отступит в панике, открыв уязвимые места. Решение понятно, один его жуткий вид, ещё и с такой атакой, полной бешенства, многие растеряются, отступят.
Но мне нет дела до его игры. Действую по своему. Ни встречаю атаку, ни отступаю, а срываюсь навстречу и уклоняюсь. Носком сапога черчу пару закорючек на снегу. Он разворачивается, бьёт. Шагаю в сторону. Двигаюсь вокруг него, уклоняясь от череды атак. Со стороны смотрится, как случайные движения, но каждый шаг точно рассчитан. Каждое движение носка сапога рисует линию. Формацию контура.
— Трус! — взревел бешенный Анатолий, в попытке достать меня. — Иди сюда и дерись!
Он бросается вперёд, занося тяжеленный удар. Убить меня собрался? Вот вам и товарищеский поединок.
Только вот.
Его кулак с глухим стуком впечатался в преграду. Воздух задрожал, и в этом месте вспыхнула эфирная колонна.
— Какого⁈ — донеслось из рядов первого взвода.
— Что за чертовщина⁈
— Контур! Но когда успел⁈
Ухожу в сторону. Толя снова бьёт. Из снега с шипением выстрелила новая контурная колонна — три метра в высоту, толщиной с руку. За ней ещё одна. И ещё. Они окружили Анатолия правильным кругом.
Когда гигант понял, что вокруг него стержни эфирного контура, было поздно. Завершаю рисовку ударом ладони в снег, влив больше эфира, и над прутьями появились четыре контурные линии, превратив ловушку в нечто похожее на клетку для птиц. Ну тут, конечно, гусь попался ещё тот.