Яна вежливо, но грустно улыбается.
— Я хорошая актриса.
Юра подпирает кулаком щеку и читает дальше, будто анекдот.
— Почему такой перерыв?
— Дети… Развод… Но я хорошая актриса.
Юра трёт глаза и поднимает взгляд к потолку.
— Гуревич! Сделай кофе, что ли! Тот, что обезьяны гадят! — Юра смотрит на Яну. — Ладно, дерзайте.
Яна вжимает голову в плечи.
— Ч-что?
— Начинайте, говорю.
Яна ещё больше сутулится.
— А больше никто?..
— А вам ещё кто нужен? Берлинский симфонический оркестр? Кроме меня в таком режиме никто не работает. Да и я уже… Вы пробоваться будете или нет?
Яна, не моргая, смотрит на Юру. Тот в нетерпении стучит пальцами по столу, и, чем дольше молчит Яна, тем громче Юра барабанит. Вдруг Яна меняется: улыбается открыто и счастливо, ногу закидывает на ногу и подаётся левым плечом вперёд. Лицо ее свежеет, округляется, вокруг носа проступают веснушки — Яна становится похожа на восторженную девочку-подростка.
— Ты не представляешь! Иду я, значит, мимо концертного зала, а там шум, свет, музыка. Ну, я и…
Юра машет руками.
— Стоп, машина.
Яна поникает, лицо ее меняется обратно, и только веснушки еще долго не сходят с кожи, будто звезды с рассветного неба. Юра трёт глаза.
— Вот… Вот как вы думаете, сколько из коридора так покажут?
Яна молча отстраняется.
— Все, — отвечает за нее Юра.
— А знаете, сколько людей мне так говорят с детства? Все! Но я хорошая актриса. Я… Я…
— Какая разница? Я дерматоморфинг один вижу, а мне характер нужен. Яркость. Типаж. Где это? Ой, все, летите.
Юра машет руками, Яна растерянно глядит на него.
— Пожалуйста… Ещё раз? Я не настроилась, я…
Он наклоняет голову вбок, как попугай.
— Серьёзно? Уходите. Я вас прошу. У-хо-ди-те.
Яна смотрит на него так, будто ей дали хлёсткую и незаслуженную пощёчину. Медленно встаёт и, хромая, втянув голову в плечи, идёт к двери. На полпути она останавливается.
— Да уйдёте вы или нет? — в раздражении бросает Юра.
Яна резко поворачивается с лицом немолодой, уверенной, довольной жизнью дамы и швыряет на стул сумку. Та переворачивается, содержимое веером разлетается по полу. Яна на секунду замирает, затем берет себя в руки и, виляя округляющимися бёдрами, идёт к столу. Красиво наклоняется влево и вправо, поочерёдно снимая туфли и бросая их вниз, переставая хромать. Из правой, сломанной, туфли на пол вытекает струйка крови.
— Ты? Ты не представляешь. Иду я, значит, мимо концертного зала, а там шум, свет, музыка. Ну, я и заглядываю внутрь. И все от сцены отворачиваются, и смотрят куда?
Яна лихо садится на стол, наклоняет голову и ее волосы растут, волной стекают вниз.
— На меня. Потому что я…
Волосы Яны светлеют, качаются перед лицом загипнотизированного Юры.
— Потому что я… я…
Раздаётся гудение снизу. Яна вздрагивает и смотрит на пол, где разбросаны ее вещи и где сотовый с жужжанием, кругами, ездит по паркету. Юра прокашливается, с трудом отводит взгляд от волос Яны.
— Мам! Это твой ребёнок…
Яна тихо слезает со стола и подбирает телефон. Организм ее возвращается к исходному состоянию с небольшим рассинхроном: правое бедро еще крупнее левого, правая половина волос еще светлее левой.
— Малыш, пожалуйста. Ма… Где? Ну я же тебя просила подождать! Ма… Иди домой. Какой ещё туман? Домой, сейчас же. Я скоро буду.
Яна заканчивает вызов и с раздражением, которое лично к Юре не относится, смотрит на мужчину.
— Угу, оценил, — кивает он. — Дерматоморфинг гениальный, быстрый. А все равно не то.
— Да почему?
Юру наклоняется вперёд, собирает пальцы в щепотку и приоткрывает рот. Тишина.
— У меня в голове вата, — Юра сглатывает и переключается на ор: — Гуревич! Где кофе?! Ты его дыханием варишь?! И давай следующую!
— Да почему не то? — с заметной обидой спрашивает Яна.
— Нарочито.
— Вы издеваетесь?
— Дамочка, полегче. Да, нарочито. Увы… Собирайтесь, прошу вас, мне надо посмотреть остальных.
- 'Дамочка'? 'Птица'? Вы себя-то видели, сударь?
Юра мрачнеет.
— Так, мне это уже надоедает. Хотите с дронами уйти?
— Жажду.
— Ок. 'Птица'. Будет вам дрон.
Юра поднимает глаза к потолку, собираясь заорать, но Яна вдруг хватает что-то с пола и швыряет в сторону мужчины. Дрязг, звон стекла. В спину Юры ощутимо дует.
— Да пошёл ты со своей охраной.
— Выкинуть вас лично?
В кабинет стучат, ручка поворачивается. Яна резко поднимает стул для посетителя и кидает в дверь. Грохот, испуганный крик снаружи. Яна, злая, страшная, но со своим обычным лицом, с обычной внешностью, поворачивается к Юре и коршуном нависает над ним.