Выбрать главу

- Это была простая политика, - усмехнулся нав. - Условие для равновесия сил. Мы не лезем в некоторые человские дела, вы не лезете к нам. Не знаю, говорил ли тебе дед - ты не первый, кто пытался обращать нелюдей в свою веру. И Андрэ не первый из нас, кто принял крещение. Возможно, он первый, кто сделал это на волне чувств, а не ради выгоды. Но скажи: чего, по-твоему, нам всем не хватает, чтобы искать этого в вашей церкви?

- Церковь Христова приводит народы ко спасению.

- "Спасение". Непонятное слово, которое я уже слышал от Андрэ. Несчастный говорил, будто ваш бог спасает от смерти. Иногда - может быть, но в целом что-то незаметно, - нав бросил взгляд туда, где белели на траве кости казнённого масана.

- Он спасает падшие создания от власти смерти, греха и пагубных страстей, - быстро ответил монах.

- Как-то не заметно, чтобы от господства твоей Христианской веры челы стали меньше убивать, грабить и насиловать себе подобных. Не говоря уже о пагубных пристрастиях, вроде неумеренной выпивки. При том, вы все прекрасно знаете внутри себя, что такое хорошо, что такое плохо. Подводите разные объяснения, подкрепляете авторитетом мудрецов, богов, да хоть самого Спящего. А делаете ровно наоборот.

- Мы называем это первородным грехом. Повреждение воли и разума, которое только Господь может исцелить. Он исцеляет. Тех, кто сам сильно этого хочет. Ты ведь знаешь, чем была для твоего друга жажда. Приняв крещение, причащаясь святых Христовых тайн, Андрей обрёл власть над собой.

На бесстрастном лице гарки отразилось лёгкое удивление:

- Он перестал пить кровь? Вы живёте в глуши, на вас обратили внимание почти случайно и не скоро. За то время, что Андрэ просидел у тебя в монастыре, он просто обязан был высушить кого-нибудь. Может, он заметал следы, а ты не знаешь?

- Кровь была необходима ему для жизни, увы. Но он избавился от безумия. На моих глазах Андрей держал пост, пока не слёг. Это плохо, неправильно, и я поделился с ним, - монах приподнял рукав, показал заживающий след игл на предплечье. - Я, потом ещё двое братьев.

Нав фыркнул:

- Андрэ избавился от безумия? Нет, похоже, вы спятили тут все, дружно. Буйный Малкавиан рехнулся до такой степени, что стал беречь жизни пище. Кому рассказать, не поверят!

- Но это истинная правда, - пожал плечами монах. - И тебе самому сегодня явлено великое чудо. Ты видел то, чего никогда не бывает, но по Божьей милости случилось. Значит, Господь и тебя призывает, нав.

- Мне думается, я вполне хорошо живу без твоего бога и его странных чудес. Не нуждаюсь в спасении от смерти через смерть. Однако я готов послушать тебя ещё, Николай, если ты расскажешь мне об Андрэ.

Монах в который раз попытался что-то разглядеть в черноте навских глаз. Спросил:

- Он был сильно дорог тебе?

- Был.

- И ты, не веруя в спасение и вечную жизнь, так легко убил его?

- Он умер для меня, когда по глупости или от скуки ушёл к мятежникам Саббат. Потом ты, инквизитор, убил его на деревенской площади вместе со всеми сообщниками. В третий раз он умер на утро после той ночи. Четвёртый - когда морил себя жаждой. Пятый - шагнув на солнцепёк сегодня. Это лишь то, что я знаю. Но, по-моему, многовато для одного безумца. Знаю: кто ищет гибели, всегда её находит. У меня был приказ казнить его. Я, воин Нави, выполнил приказ. Рад, что в моей власти было подарить ему лёгкую кончину. Скажи, искать смерти - по-вашему, грех?

- Грех. Андрей не умел жить иначе и не успел научиться. Возможно, я ошибся, не отправив его из монастыря сразу после крещения. Но я не мог отпустить его, не наставив в вере...

За монастырской стеной ударили в колокол. Монах встрепенулся:

- Мне пора идти.

- Интересно было поговорить с тобой, игумен.

- Мы можем продолжить беседу после службы. А если захочешь увидеть нашу жизнь, идём со мной.

Нав всегда отличался неуёмным любопытством. Он провёл в монастыре остаток дня и часть ночи. Челы явно и откровенно пытались обратить его в свою веру. Не только игумен, все семеро монахов и юный послушник Антипка. Терять им было нечего, они это прекрасно знали. Реагировали по-разному, но в целом - удивительно спокойно для челов, которых вот-вот убьют.