— Я решил, что не стоит больше прятаться по углам. По-моему, нам пора поискать общий язык в постели, пока один из нас не вспомнит о даре речи и не скажет… Ну, ты знаешь, что, — произнести вслух "я хочу тебя" казалось почти поражением, потому что и сейчас было чертовой правдой!
Драко выпрямился и ждал ответа, не отводя взгляда.
— Что я слышу? — ехидно выдала Гермиона. — Ты решил свить нам гнездышко? А что будешь делать с ним, когда проиграешь?
— Найду чем заняться, — Драко вызывающе улыбнулся и — она даже глазам не поверила! — подмигнул.
И тут… Грейнджер разозлилась.
Неожиданно для Малфоя она ударила его кулаком в грудь. Такое бурное проявление эмоций удивило не меньше, чем стойкость перед волшебной кровью.
Гермиона, испугавшись собственной импульсивности, поспешила изменить направление мыслей Драко:
— Кстати, о споре. Я придумала тебе наказание.
— И какое? — с нескрываемым интересом спросил Малфой. "Посмотрим, на что ты способна". — Выкладывай!
Она демонстративно выдержала паузу и сказала:
— Я люблю тебя.
Его будто обухом ударило.
Нокаут.
Драко приоткрыл рот от изумления, не веря своим ушам.
Но Грейнджер… лишь довольно улыбалась!
— Ты не понял меня. Я жду от тебя этих слов. И весьма правдоподобных.
Малфой побледнел, как стена.
— Тебе плохо? — испугалась Гермиона, но убедившись, что прежний цвет лица тут же вернулся к нему, добавила: — Значит, я попала в цель.
— Это не смешно, дура!
— Точно в яблочко! Скажи спасибо, что я даю тебе поблажку: только ты и я. Никаких друзей.
— Ты даже не представляешь, о чем просишь. Я этого не сделаю! Это недопустимо. Спать и любить — не одно и то же, Грейнджер!
— А для меня условия равноценные. Ты же уверен, что не проиграешь... Чего ты боишься? — и уже более твердым тоном добавила: — Я, как и ты, условий не меняю.
И Гермиона, шутливо поцеловав Драко в щеку, удалилась своим обычным уверенным шагом, даже не заметив, как Малфой, слабея, уперся спиною в стенку.
Глава 7. Последний символ
Драко решил отвлечься от прочих дел и скрыться от глаз студентов своего факультета в неожиданном для них месте: библиотеке. И, тщательно перерисовав слова из скрипта в произвольном порядке, предпочел запереть оригинал в потайном ящике. Разве мог Малфой не приобрести себе шкаф с секретом?!
Драко захватил книгу по древним рунам из дома, но не собирался переводить этот злосчастный текст в собственной спальне. Кроме того, он не исключал возможности, что одной книги может не хватить, вдруг есть и более ранние издания. Малфой с облегчением отметил, что в кои-то веки заучки-Грейнджер в библиотеке не наблюдалось.
Оказалось, что это весьма утомительное занятие — читать руны. И трудоемкое. Но Драко цеплялся за призрачный шанс как за соломинку.
Любому из нас хочется верить в то, что есть на свете человек, которого захочется впустить не только в свою постель, но и в свою жизнь. Поэтому Малфою и нравилось думать, что от любви до ненависти — один шаг. И этот шаг далеко не односторонний. Две крайние противоположности, но такие одинаково сильные эмоции, по сути.
В любом случае, неудивительно, что — будь то голос, запах, способность угадывать желание другого, красота души или что-либо иное — способны вызывать потребность быть рядом и с трепетом оберегать то, что заставляет чувствовать друг друга близкими людьми. А ведь именно с таким человеком хочется делить всё остальное. И если для одних людей все начиналось с романтики и переходило в страсть, то для такого человека, как Малфой, всё начиналось только со страсти. И «знак» этой страсти не столь важен. Драко всегда считал, что девушек влечет к тем, кого они любят, а парни учатся любить тех, к кому их влечет.
Поэтому он и торчал в библиотеке уже не один час.
Как избавиться от дара, его предки поняли почти сразу. Даже раньше, чем узнали о наложенном на него проклятии. После смерти виновника всех бед — Арахниуса Малфоя — это выяснилось очень быстро. И, естественно, распространилось с потрясающей скоростью. А о том, что отказ от заколдованной крови может быть опасен для жизни, стало известно только со временем. И фраза «любить до смерти» обрела для Малфоев буквальный смысл. Иногда волшебники просто сходили с ума, также как и один из далеких предков его матери, поэтому далеко не каждый из рода Малфоев шел на это. То ли из эгоизма, то ли из страха.
Но чем больше Драко углублялся в перевод, тем яснее понимал, что ничего нового не находит. Всё те же слова, что столько веков передавались из поколения в поколение. И синонимы не меняли смысл написанного. Это не было инструкцией, состоящей из трех пунктов, это не было рецептом от «недуга», заставляющего род уменьшаться и уменьшаться, не считая болезней, войн и просто трагических случайностей. Избежать этого не удавалось еще ни одному поколению. В пергаменте было лишь одно отличие от предания: наказавшая Малфоев волшебница называла заколдованную кровь не даром, а ядом.
Всё остальное тоже было вполне очевидным. Руна «шанс» не имела другого значения, и следующие две, обозначающие «не поддающийся влиянию», не вызывали вообще никаких сомнений. Но именно эти два знака грели сердце Драко и давали надежду. Поэтому он вместе с последним символом, столь важным для него, записал их на отдельном листке. Завершающий послание знак был весьма сложный и очень похожий с остальными, поэтому Малфой решил отложить расшифровку на другой раз.