— Кикикао! Кикикао! — кричал он и вертел головой.
Ваня понял попугая и объявил:
— По правому борту вижу парусник, на котором большая авария.
Сразу же раздалась команда капитана:
— Право руля! Полный вперед!
Прозвучали звонки телеграфа в машину. Резко повернула пенистая дорожка за кормой. А радист уже передавал в эфир:
— Иду на помощь! Иду на помощь!
Ваня посадил Кикикао на иллюминатор в душевой, снял костюм черта и стал отмываться. А на палубе уже готовили к спуску шлюпку. В нее положили буксирный трос, бочонок с водой, сухари, консервы.
Кикикао смотрел, как уменьшается расстояние между теплоходом и фелюгой. Там ли Жако? Разве мало греческих фелюг бороздят моря и океаны. Но ведь есть коричневая латка на лохмотьях паруса!
Капитана фелюги Кикикао узнал сразу. Да, это был тот же смуглый, с длинными руками моряк, который так торговался, покупая Жако.
— Фелюга напоролась на рифы, — в волнении рассказывал грек Василию Васильевичу. — Пришлось выбросить продукты за борт, вылить пресную воду. Морскую воду выкачиваем вручную, а она все прибывает и прибывает.
Кикикао смотрел на греческий кораблик, но Жако нигде не было видно. Может, он, как Зеленый Разбойник, удрал?! Нет, Жако этого сделать не мог!
Советские моряки залатали пробоины, починили парус, мачту и к вечеру фелюга уже сама могла продолжать путь. Моряки вышли на палубу. Кикикао, как обычно, сидел у Вани на плече и наблюдал за всеми. Недаром Ваня говорил, что он самый любопытный попугайчик на свете. Но ведь вокруг все было новое, никогда не виденное.
— Вы должны взять у нас деньги. Должны! — говорил капитан фелюги Василию Васильевичу.
— За спасение людей денег не берем! — улыбнувшись, ответил старший штурман. Глаза Василия Васильевича, когда он улыбался, были похожи на воду в океане.
— Тогда возьмите деньги за продукты! — настаивал грек.
Видя, что советских моряков не переубедить, капитан сказал:
— Подождите минутку!
С фелюги на пароход перешел мальчик Спира. Конечно, Кикикао сразу узнал его. Тот что-то держал в руках.
— Подарок, — с гордостью промолвил капитан фелюги и снял парусину. Под ней была клетка.
— Ка! — восторженно выкрикнул малыш.
В клетке сидел серенький попугай с розовым хвостом, тот самый Жако, что защитил малыша от Зеленого Разбойника.
Спира отошел в сторону и с грустью смотрел на попугая.
Кикикао поднял свой желтый хохолок, развернул хвост веером и прошелся по Ваниному плечу. Но Жако не смотрел на него. Он забился в угол клетки и не сводил глаз с мальчика.
— Ка! — выкрикнул малыш, чтобы обратить внимание серенького. — Кикикау-а!
Жако повернул голову, но, наверное, не узнал в красавце какаду того несчастного попугая, которого никто не хотел покупать.
— Кикикау-а! — Снова выкрикнул малыш и расправил крылья. Левое не слушалось и было короче правого.
— Жако! — сказал серый попугай. — Жако! — повторил он, взмахнув крыльями так же, как малыш. Он приветствовал Кикикао, которого когда-то спас, но не знал, что сейчас своим спасением обязан малышу, что Кикикао первым заметил сверху фелюгу, которая попала в беду.
Моряки прощались.
— Василий Васильевич! — Ваня взглядом указал на Спиру. Мальчик стоял опечаленный и старался не смотреть на Жако, а попугай не сводил глаз со своего друга.
— Большое спасибо за подарок, — проговорил Василий Васильевич. — Но мы его не можем принять.
— От подарка не отказываются, — обиделся грек. — Мы бедные люди, ничего ценного у нас нет. Но мы отдаем вам лучшее, что имеем.
Сверху, с мостика раздался скрипучий голос капитана:
— Благодарим за подарок. Мы его принимаем.
Большой, солидный капитан важно сошел с мостика.
— Откройте клетку, — просипел он, доставая сигареты.
Спиро отвернулся, но Кикикао и все моряки заметили, как по его щекам потекли слезы.
— Улетит, — крикнул грек.
— Пусть сам себе выбирает хозяина! — Капитан теплохода протянул греку сигареты, предлагая закурить.
Жако покосился на открытую дверцу и начал медленно к ней приближаться, поглядывая на Василия Васильевича. Возле самой дверцы Жако бросился вперед, словно боялся, что его не выпустят. Выскользнув наружу, попугай взмахнул серыми с розоватой подпушкой крыльями и поднялся в небо.
— Все! Полетел на свой остров! — крикнул кто-то.