Итак, Браян донёс меня до кровати и устроил на ней с удобством.
– Не мог разговор с Дэймом и Диком так тебя вымотать. Тут явно что-то другое... – я, конечно, едва держалась в сознании, да и в глазах у меня всё двоилось, но....
Я прямо-таки чувствовала, как забегали мысли в голове Митчела, видела несколько его задумчивых лиц.
– Это мой голос, – еле слышно произнесла я.
– Что? – юноша явно не ожидал от меня каких-либо пояснений.
– Мой волшебный голос, – поправила свою формулировку я.
– Голос Афродиты? – глаза Браяна расширились, а я в ответ кивнула.
Полубога мгновенно озарило.
– Тебе нужно выпить эликсира и отдохнуть, – направился к тумбочке, взял с неё свою фляжку, но не чёрную, а фиолетовую.
После чего присел ко мне и, приподняв голову, напоил им.
– А теперь поспи. Я знаю, насколько выматывает сила, когда только-только начинаешь ею пользоваться, – он провёл рукой по моим волосам, которые, как я могла предположить, распростёрлись на подушке.
Это был настолько милый и в тоже время усыпляющий жест, что я провалилась в сон.
Не могу сказать, сколько времени я отдыхала, но стоило мне открыть глаза, как я увидела Браяна. Он сидел на кровати спиной ко мне и явно куда-то смотрел. Я побоялась, что-либо произносить, но Митчел сам повернулся ко мне, и до меня дошло: его рука покоилась на моей ладони, возможно, всё это время, только для того, чтобы юноше было удобно отслеживать моё состояние.
– Я знаю, что тебе чуточку лучше, – тихо проговорил он. – Ты меня немного напугала, когда появилась за дверью в таком состоянии. Сейчас я позову Вила, и ты нам расскажешь, что выяснила у Дэйма и Дика. Если бы ты ничего не узнала, то не ослабла бы и не отпустила этих сатиров восвояси, – отпустил мою руку и вышел за дверь.
Не прошло и пары минут, как юноша возвратился вместе с нашим защитником, идущим за ним попятам.
– Что случилось Амелия? – поинтересовался у меня сатир. – Браян мне рассказал вкратце случившееся, но я не до конца понимаю....
– У меня прорезался голос моей матери, но его использование в первый раз привело вот к этому, – я попыталась подняться, но слабость не позволила мне это сделать.
– М-да... – Вил почесал рукой затылок. – За все годы работы я по встречал не мало детей Афродиты, но они были полубогами, а не смертными. Им использование своих способностей в первые несколько недель давались ужасно тяжело, и я даже не могу представить, скольких же сил это будет стоить тебе, – он посмотрел на меня, но что-то в его взгляде было не так.
В один момент мне показалось, что в них трепещет радость, но миг спустя её место занял страх вперемешку с тревогой.
– Так, думаю, моё состояние можно обсудить и позже, – прервала давящую тишину комнаты я. – Мне бы хотелось поделиться с вами сведениями, которые я узнала от Дэйма и Дика, – я прочистила горло, после чего продолжила. – Гора Отрис действительно здесь, в Сан-Франциско, но она появляется лишь раз в месяц, четырнадцатого числа на закате. Дэйм и Дик, уверили меня, что Антио лежит на её вершине. Нам остаётся только дождаться этой даты и...
– Забрать щит оттуда, тем самым завершив часть пророчества, – закончил за меня сын Аида именно теми словами, которые собиралась произнести я.
– Значит, ждём, – подвёл итог разговору Вил. – А теперь, – он присел ко мне на кровать, – Браян, расскажи мне о её состоянии, подробно.
– Ну, она всё ещё слаба, и сегодня, – Митчел бросил свой взгляд в окно, – навряд ли сможет подняться с этой кровати самостоятельно. Я, после того, как принёс её сюда, напоил вот этим, – он указал сатиру на фиолетовую фляжку.
– Ты всё правильно сделал, Браян, – похвалил его наш защитник. – Но этот сбор не поставит Амелию на ноги к четырнадцатому. Дайте мне полчаса, ребятки, и я приготовлю одно старинное средство. Уж оно-то дня так за три-четыре поднимет тебя с кровати, – улыбнулся мне и отправился на кухню, готовить это своё средство.
На тот момент мне ещё не было известно, насколько оно сильное и действенное.
Всё это время, которое тянулось почти целую вечность, мы с сыном Аида сидели в тишине. Полубог держал мои ладони в своих руках так, что я чувствовала его учащённое сердцебиение.
«Он волнуется за тебя, зная что-то плохое в той дате, которую ты назвала. Хотя ничем этого не выказал».
Даже по прошествии такого количества времени, Браян должен был стать для меня легко читаемой книгой, но всё совсем не так. Он каждый раз открывается для меня с новой стороны: перед дуэлью с Керхином Митчел выступал моим храбрым и стойким защитником, потом же ослабевшим от раны человеком, хотя это не совсем верное понятие... Полубогом, мне кажется, будет точнее. Да, полубогом. Итак, сын Аида, хоть и был ослаблен, но не утратил своей храбрости и стойкости. Теперь же я вижу на его лице тревогу, которую видела лишь раз, в Нью-Йорке, когда он латал мою ауру, но всё же... То была тревога за пока ещё мало знакомого человека, а теперь... За друга и не простого. За близкого друга, а может в этой тревоге скрыто нечто большее?