Так неужели монахи и князья спорили только между собой, убеждали лишь друг друга, приходили к заключительным выводам ради одних себя? Без поддержки населения любые начинания повисли бы в воздухе. Грубой силой можно добиться далеко не всего — необходима была и сила убеждения. Послания, поучения, проповеди, летописи, жития адресовались преимущественно к читающим, а не к слушающим. Только этим можно объяснить расцвет книжности в Киево-Новгородской Руси; спрос рождал предложение, читатель требовал чтения.
Когда я писал поэму «Василий Буслаев», мне пришлось перерыть много старых книг. И вот передо мной въяве встал Новгород XII века, в котором протекало мое повествование. В стихотворных строках я не идеализировал, а лишь сгустил сведения о нем, почерпнутые из летописей.
Туча низко над бором нависла,
На ветру разметалась волглом.
Не расцвеченное коромысло —
Радуга черпала Волхов.
И под радугой многоцветовой,
Прямо в небо крестами вколот,
Старовечный и вечно новый
Над рекой поднимается город.
Словно волны, толпятся кровли,
И, как птиц красноперых стаи,
Цвета ярой и буйной крови,
Рвутся в небо червленые стяги.
А по стенам ходит дозором
Больше сотни сильных и рослых.
Иноземец пытливым взором
Не сочтет их кафтанов пестрых.
Не ветра овевают, но ветры,
Не снега заносят, но снеги
Этот город, грозный и светлый,
На высоком срубленный бреге.
А вокруг яснеют озера,
Темный бор переходит в рощи.
Нету в мире такого узора,
Нет красивей и нету проще.
Иглы сосен зимой полыхают,
А когда зеленеть березе,
Парни суженым посылают
Письма, писанные на бересте.
………………………………………
Горд торговыми город рядами.
Ой, богато живут новгородцы!
Завалили лавки дарами
Иноверцы да инородцы.
Толпа любому рада, —
Все веселит толпу! —
Ходже ли из Багдада,
Афонскому ль попу.
От холода заиндевев,
В декабрь, в солнцеворот,
Здесь зябкий гость из Индии
С ганзейцем торг ведет.
Склонив с досадой голову,
Надменный Альбион
Бруски меняет олова
На наш смиренный лен.
Здесь все моря и реки,
Здесь вся земная суть,
Путь из варяг во греки,
В грехи открытый путь.
Никто здесь зря не носится
С непокупным добром,
Торгуют крестоносцы
Святейшим серебром.
А честные арабы —
Возьмись кто покупать! —
И камень из Каабы
Решились бы продать.
И как во время оно,
В убогости своей
Богатства Соломона
Здесь множит иудей.
Забыв о муке крестной,
Забыв господень гроб,
Здесь продает наперсный
Свой крест наш грешный поп.
Обычаям старинным
Переменяя лик,
Сиделец к фряжским винам
И к пряностям привык.
А женам их обновы
Носить сам черт велит,
Везут им из Кордовы
И шелк и аксамит.
Недешево обходится
Мужьям заморский лоск.
За семь морей увозятся
Пушнина, мед и воск.