Интересная девушка, подумал я, и тоже любит подкалывать этого жирдяя.
Она вышла из воды, и уселась на камень, высушить свои непослушные тёмные волосы. Уже тогда я заметил, что в волосах были седые волоски. Интересно, откуда? Ведь ей на вид не больше двадцати пяти лет. Но спрашивать об этом я не стал.
Почему друзья так любят подкалывать друг друга, язвить по любому поводу, и смеяться над чужими недостатками? Взаимная ненависть? Вряд ли. Чувство соперничества? Тоже нет. Как мне кажется, только лучший друг без обиняков скажет тебе прямо в глаза, что ты сделал не так. И тебе не захочется (а иногда и наоборот), разбить ему лицо.
Но мы с Павлом никогда серьёзно не дрались, так, боролись по-мальчишечьи, не более того, хотя он никогда не скрывал, что мои шутки доводят его до белого каления.
— Ты уже и прозвище ей придумал? Быстро.
— Так ты посмотри, как она плавает, настоящая Рыба!
Она сидела на камне, расчёсывала волосы и грозно смотрела на него.
Какое красивое место, вчера мне было совсем не до этого, но теперь я осмотрелся внимательнее, это был действительно рай на земле. Бухта наша изгибалась, словно луна в новолуние, и, как я уже сказал, была окружена отвесными скалами. Прямо за нами начинался густой лес, а над ним, словно горделивая стена, возвышалась гора, на которую нам и нужно было подняться.
Друг махнул нам рукой и пригласил к обеду. Он разложил на земле широкие листья, и выложил на них рыбу. Этот человек мог в любом месте устроить маленький праздник с хорошим сервисом, и к тому же, хорошо умел готовить. Но свои таланты он расходовал только на себя, и своё удовольствие.
Мы ели, и они внимательно слушали мои догадки насчёт катастрофы, и нашего местоположения.
— Слушай, давай поедим и обойдём это место, надо точно знать, остров это или нет. Поднимемся на самую высокую точку и оглядимся вокруг.
— Отличная идея, надо срочно выбираться отсюда, а то у меня уже сигареты кончаются.
Оля только кивнула в ответ.
Я схватил голову руками, и застонал, лицо моё исковеркала внезапная боль. Паша посмотрел на меня, лицо его в ужасе побледнело. Ольга вскочила, подошла ко мне и положила руку на мою голову.
— Что с тобой такое?!
— Мой кот, бедный Васька, как он там без меня?
— Тьфу ты, я уж подумал, что ты съел что-то не то. Котяра твой остался с полторашкой, она уж позаботится о нём. Поедим и надо подняться на эту вершину и осмотреть местность.
— Полторашка, кто это? – спросила Оля.
— Его пассия, он любит придумывать женщинам разные прозвища.
— Пф, фыркнула она, отошла от меня, и продолжила есть.
Её особенностью было есть и не толстеть. Она могла съесть целого кабана, её аппетиту позавидовал бы даже Павел. Мы с ужасом смотрели, как она поглощает рыбу одну за другой, и вытирает лоснящиеся от жира губы припасённой салфеткой.
Тропический лес оказался тёмным и влажным местом. От духоты было невозможно дышать, я шёл впереди, продираясь сквозь густые заросли, и изрядно исцарапал себе руки. Ребята шли сзади, и непрерывно задавали глупые вопросы о змеях, хищниках и прочих гадах.
— Да не водятся на мелких островах (если это остров), крупные хищники. Если конечно, вы не боитесь попугаев или, скажем, диких обезьян. Но самая страшная опасность нас ожидает в море, акул тут множество, и многие любят полакомиться такими шариками, как ты.
— Художника каждый может обидеть, - сказал он.
Оля засмеялась, она так ловко вступала в мою любимую игру «подколи Гудайтиса», что я поневоле её зауважал.
Пока мы бранились, лес поредел, и вывел нас на небольшую поляну. С поляны вверх шла каменистая тропа, по всей видимости, протоптанная дикими животными. Дышать стало гораздо легче, и мы медленно шли, поднимаясь всё выше и выше по горным каменистым ступенькам. Чтобы было легче идти, Паша сломал какую-то ветку, и опирался на неё, словно убелённый сединами старик.
— Вот видишь, кто-то здесь водится.
— Ты о чём? – сказал Павел, переводя дыхание.
— Тропа, её кто-то протоптал. Возможно козы, или кабаны.
— О, это замечательная новость, я знаю, как правильно готовить кабана.
— Мы только поели, как можно думать только о еде?
— Тьфу, это разве еда была? Так, на один зуб. А кабан, да ещё тушёный на углях, объеденье.
Признаюсь, у меня после фруктов и рыбы уже урчало в животе от этих слов.
Солнце жгло невыносимо, с нас троих ручьём бежал пот, а дорога становилась всё труднее. Мы поднялись почти на самый верх, дальше можно было пройти только со специальным снаряжением. Паша включил телефон, и пытался поймать связь. Оля тоже достала из сумочки трубку, но связи не было ни у кого.