— Что это вы делаете? Обмануть меня вздумали! – взревел он.
Вдруг что-то загрохотало, как будто грянул гром, а потом резко ударило по обшивке корабля. На палубе началась паника, топот десятков ног на время заглушил этот гул. А потом всё повторилось, только гром звучал гораздо ближе, это стреляли с нашего корабля.
Первые пушки представляли собой железные кованые трубы, наполненные порохом, в жерло которых вкладывалось каменное ядро. Эти же были литыми чугунными монстрами, которые извергали из своих недр огонь и смерть. Ядра стали металлическими, но скорострельность и точность таких орудий была весьма небольшой. На Маргарите стояло четырнадцать пушек, по семь с каждого борта, я хорошо разглядел их, когда мы поднимались на борт.
Стрельба всё усиливалась, и Томас выскочил наверх, оставив нас одних в сырых клетках. Лицо друга выглядело явно испуганным. Оля в досаде всплеснула руками.
— Ну и что теперь делать? – спросила она напуганным голосом.
— Ну что, веришь теперь, что мы не на экскурсию попали? – сказал я Паше.
Он подошёл к краю клетки, схватил мою руку, с вызовом посмотрел мне в глаза, а потом отступил в сторону.
— И что же нам делать? – с надеждой спросил он, - как выбраться отсюда?
— Точно не помню, что было в 1664 году, но Англия часто воевала с Испанией в те годы. А значит, это могут быть испанцы, если мы выдадим себя за католиков, то нас могут освободить. Естественно, если они захватят этот корабль.
— Ну а дальше что? – он схватил своё лицо руками, и казалось, вот-вот заплачет, - если мы действительно в 17-ом веке, то тут нет интернета, и моих любимых женщин.
— Господи, ты порой бываешь просто невыносимым. Но в те годы такие полные люди как ты выступали в цирке уродов, и можно будет показывать тебя за деньги.
Он подскочил к клетке, и больно ударил меня в печень. Признаюсь, иногда я сильно перегибал палку со своими шутками.
Так мы боролись возле решётки, как вдруг услышали треск, и ужасные крики. Стрельба была такой силы, как будто настал новый год, и все законопослушные граждане вывалили на улицу, и стали пускать праздничные фейерверки. Среди всеобщего гомона мне удалось расслышать только одно слово: «Пираты».
— Стой, перестань, извини за шутку, тем более ты изрядно похудел за последнее время.
Он убрал от меня руки, лицо его выглядело слегка удивлённым.
— Это не испанцы, веди себя смирно и молчи, говорить буду я. Любая попытка сопротивления отправит нас кормить рыб.
Он молча кивнул и проглотил ком, подступивший к горлу. Павел не был человеком робкого десятка, но одно дело драться с местными хулиганами, и совсем другое, с вооружёнными до зубов людьми. Ольга недоумевающе смотрела на нас.
Я отвернулся ото всех, достал кое-что из кармана и принялся судорожно разворачивать руками.
— Что ты там делаешь?
— Да погоди ты, у меня есть план.
***
В трюм ворвались люди. Одетые, как обычные матросы, только вооружены лучше, на головах у них были повязки, защищающие от палящего солнца. Люди рыскали по трюму в поисках добычи, переворачивали ящики, и открывали сундуки.
— О, смотрите, кто это тут у нас сидит!
Человек ткнул саблей в решётку, и подошёл поближе.
— Пленники, - сказал второй, и жутко расхохотался, - что же делают пленники на торговом корабле? О, а это кто у нас тут, какая красавица!
— Эта красавица оторвёт твои мелкие яйца, жалкий червяк!
Она сказала это так решительно, что от неожиданности тот даже попятился. Но через секунду рассвирепел и ткнул что есть мочи саблей между прутьями. Ольга только успела вскрикнуть и отскочить от решётки.
—Корабль затонул, и нас выбросило на необитаемый остров, а эти торговцы спасли нам жизнь.
— Очень интересно, надо доложить капитану. Где ключи?! – заорал он так громко, что мы невольно поёжились.
— Ключи у Томаса, такой здоровый, голубоглазый, болтает много.
— Иди, сходи, найди этого Томаса, а я пока поищу тут.
Тот убрал саблю за пояс, и с недовольным лицом вышел наверх.
Прошло минут пять, человек всё ходил по трюму, и, не найдя ничего ценного, громко ругался. Он подскочил к нашей клетке, и зарычал:
— Где товары, где сокровища, на этом утлом судёнышке есть хоть что-нибудь ценное?
— Вряд ли, это торговое судно, и оно шло в Гавану за сахаром.
Этот парень был явно не в себе, и мне показалось, что лучше его не злить.
С лестницы кубарем скатился Томас, а за ним следом шёл второй матрос. Он схватил его за шиворот и потащил к нам.