В автокемпинг Борис приехал перед самым рассветом, вполне благополучно и без всяких приключений. Как ехал - не помнил. Все мысли были об незнакомке: как её найти? где искать? Всё старался вспомнить её лицо, её глаза, ресницы... Всё напрасно. В память врезались только очаровательные, по-детски поджатые, губки. Такие можно целовать всю жизнь!
Подъезжая к цели своего путешествия, Борис заметил, что с этой стороны въезд на набережное шоссе почему-то не перекрыт. Сказав об этом дежурному охраннику автокемпинга, он пошёл спать.
Проснулся в полдень, умылся и пошёл обедать. По дороге встретил охранника.
- Странные дела,- сказал тот.- Я позвонил в ремонтную фирму, которая обслуживает местные дороги, и мне там сказали, что никакие ремонтные работы на приморском шоссе они не проводят. Но пообещали проверить. И вот, только что, они позвонили и очень благодарили за сигнал. Оказывается, что на одном из крутых поворотов произошло сползание грунта и три метра дороги ушло в обрыв. Хорошо, что ночью по этой дороге никто не ехал, а то не избежать бы беды. Вот только они утверждают, что дорогу никто не перекрывал и ограждений они не обнаружили. Но сейчас всё в порядке, там уже...
"Все сошли с ума! Или только я один?.. Это надо проверить",- решил Борис и поехал к месту, где сошла незнакомка.
Он долго стоял на пресловутой развилке и ошеломлённо смотрел на временные ограждения с надписью на фанерке: "Внимание! Дорога закрыта!" Снизу стрелка указывала направление объезда. Никаких следов монументального перекрытия, которое он увидел ночью, не было. Борису стало не по себе. Только теперь он всё это связал со странной девушкой. Все сказанные ею слова, неожиданно начали приобретать вполне определённый смысл. И о том, что её никто не ждёт, но она всё равно старается приходить. И о том, что им лучше больше не встречаться. И о том, что надо правильно выбрать дорогу... Да она его спасла! Но кто она? Исчезла, даже не назвав своего имени. А может у неё нет имени? Возможно, она просто фея. Или даже ангел - Ангел Дороги!
Борис никому не стал рассказывать об этом происшествии - всё равно не поверят, а только будут смотреть в спину сочувственным взглядом и вести себя как с тяжелобольным человеком. А ведь он не болен, может только сумасшедший, и то чуть-чуть, так, самую малость. Потому что ему постоянно снятся её губы, её влажные волосы, её промокшее белое платье, а в ушах непрерывно звучит её неповторимый голос, который произносит: "Ничего... Это пройдёт".
Нет, время шло, но ничего не проходило - боль только усиливалась. Борис даже решил снять об этом фильм (может тогда боль притупится). Он уже и вступительные титры к этой кинокартине придумал:
"Фильм снят на основе реальных событий, которые, при определённых условиях, могли произойти на самом деле".
Второе Я
Пригородный электропоезд плавно тронулся с места и в считанные секунды набрал необходимую скорость. Алекс смотрел в окно с задумчивым выражением лица. Нет, он не думал. Не то чтобы не думал вообще, но мысли его блуждали, обрывались и уплывали вместе с пейзажем за окном. Его незаметно клонило ко сну...
Алекс явственно увидел, как в вагон вошёл человек в чёрном плаще с поднятым воротником. Плохо выбритое, обветренное лицо (вероятно в условиях сурового климата "мест не столько отдалённых") внушало неприязнь. Колючими глазами внимательно осмотрев вагон, незнакомец прошёл и сел позади Алекса. Затем он с садистским спокойствием достал из внутреннего кармана плаща финку, вытер лезвие рукавом и хладнокровно, почти без замаха, всадил её в шею Алекса!
...Алекс вскрикнул и проснулся. Сон был эффектным и казался настолько реальным, что холодный пот выступил на лбу. Стало душно. Он расстегнул ворот рубашки и с чувством облегчения откинул голову на спинку сиденья.
Когда электропоезд приехал на станцию назначения, был уже вечер. Пройдя перрон и стороной обойдя здание вокзала, Алекс вышел на площадь. Безлюдная, слабо освещённая площадь веяла в лицо вечерней прохладой и казалась огромной как океан. Подъехала машина, негромко взвизгнули тормоза. Алекс сел в машину и устало спросил:
- Где наш сын?
Рика с удивлением посмотрела на него и автоматически ответила:
- У нас нет детей!
Это была правда. У них действительно не было детей. Они даже не были официально женаты. В своё время они решили не спешить. Любовь могла пройти, а супружеские узы, дети, общее имущество и многое другое создало бы массу проблем. Вся жизнь могла пойти кувырком.
Но почему он спросил про сына? Рика выжидательно смотрела. Алекс чувствовал её взгляд, но не знал что сказать. Пауза затянулась. Наконец он выдавил:
- Извини. Я сильно устал и сам не знаю, что говорю. Поехали... Мне надо прийти в себя... Поехали!
Всю дорогу он думал, пытался собрать в одно целое все мысли, чувства, ассоциации, впечатления и понять - понять почему он чувствует, что у него есть сын, но, при этом, прекрасно знает, что его нет и никогда не было. Может это ему тоже снилось и показалось правдой, как тот кошмарный сон в электричке. Но ведь он ничего не помнит, только чувствует - у него есть сын.
Когда машина подъехала к дому, Алекс был уже совершенно измучен и разбит. Вяло переступая ногами, он вошёл в дом и, не раздеваясь, прошёл в гостиную. Сел на мягкое кресло перед телевизором. Рика пошла на кухню варить кофе. Устало взяв пульт дистанционного управления, Алекс включил телевизор. Он надеялся, что телевизор отвлечёт его от безумных мыслей, которые, как казалось, ещё немного и раздавят его.
Шли последние известия: холера в Южной Америке, война на Ближнем Востоке, мафия на Сицилии, выборы во Франции - всё как обычно. Алекс начал засыпать, но вдруг ритм голоса диктора резко изменился:
"Печальное сообщение! Трагедия произошла сегодня днём на железнодорожном перегоне. По вине диспетчерской службы столкнулись грузовой состав с цистернами реактивного топлива и пригородный электропоезд следовавший..."
Алекс вздрогнул. Диктор назвал рейс, на котором он приехал. Сзади зазвенели разбитые чашки с приготовленным кофе. Алекс не оглянулся. Казалось всё предельно ясно - диктор просто перепутал рейс. Но в голове отчётливо проступала картина происшествия: горящие вагоны, горы трупов, обезумевшие горящие люди, нагромождение металла и жара, нестерпимая жара.
На экране пошли кадры, снятые на месте катастрофы. Они в точности повторяли его "видение". Тяжело дыша, Алекс подошёл к телефону. Служащий телестудии заверил,что никакой ошибки нет, что электропоезд сгорел и на станцию не прибыл. Алекс раздражённо бросил трубку. Рика, немного пришедшая в себя, вопросительно смотрела на него - она хотела знать, что ему ответили. Что сказать? Правду? Но ведь этого не может быть!
- Они ещё сами не разобрались во всём... В спешке просто перепутали.
Зачем он врёт? Чего он боится? Странное чувство томилось у него внутри. Только сейчас он сообразил, что оно было и раньше. Когда ехал в машине. Нет. Когда сошёл с поезда. Нет, ещё раньше. Когда проснулся после кошмара. Но почему? Точно! Он проснулся, а в вагоне никого не было. И перрон был пуст. И привокзальная площадь, похожая на океан, тоже была абсолютно пуста. Он приехал один, один на весь электропоезд!
Ночью Алекс почти не спал. Кошмары мучали и постоянно пробуждали его. Только он засыпал, и ему снилось, что он мёртв, что пустой электропоезд везёт его в иной мир... Окна в вагонах разбиты, двери открыты, сквозит со всех сторон. Ему холодно. Он замерзает. Но мёртвому не может быть холодно. Значит - он жив! Он бежит к стоп-крану (надо остановить поезд). Рывок. Ручка остаётся в руке, а электропоезд всё больше набирает скорость. Ещё немного и он оторвётся от земли, и будет поздно. Надо прыгать. Как страшно! Ужас леденит и сковывает всё тело. Надо перебороть себя. Остаться в этом "поезде смерти", значит - погибнуть. Прыгнуть - это шанс на жизнь. Какой понятный, но невероятно тяжёлый выбор! Делая нечеловеческие усилия, он подходит к открытой двери и, закрыв глаза, прыгает...