- Как насчёт Ленки? - озабоченно спросил Васька, всматриваясь в пейзаж. - От Вездесуйки укрыться трудно...
Петька в ответ хмуро вздохнул. Вообще-то ночёвки на сеновале, помимо сельской романтики, имели и ещё одно преимущество - то есть по возможности сокращали контакты с кузиной. Однако в данный момент Васька прав. Не зря, ой, не зря носила Ленка своё погоняло...
- Мальчики, вы точно уверены, что мне стоит прятаться? - в голосе Ниу сквозило сомнение. Сейчас накидка-укрывайка работала в штатном режиме, превращая звёздную гостью в неразличимое издали лёгкое марево.
- Пока не разберёмся с одеждой, однозначно! - отрезал Петька.
- Ладно... - Скляр поудобнее перехватил удочку. - Я пойду покуда. Я дома Катькины шмутки перешерстю, а ты осторожно так посмотри у Ленки своей. Уверен, чего-нибудь подходящее всё равно найдём. Ближе к вечеру встречаемся.
- У нас на сеновале, - уточнил Петька.
- Можно и так, - не стал спорить Васька. - Пока-пока. Столб, ты давай аккуратней...
- Учи учёного.
Скляр двинулся бесшумно, неся в левой руке ведро, и исчез из виду. Настоящий разведчик, с уважением подумал Петька. Вон, пожалуйста - и вода в ведре на треть налита. Я бы не сообразил... Пустое ведро при малейшей неловкости выдаёт владельца за версту жестяным грохотом, с водой же звук совсем иной выходит, глухой и невнятный.
- Пошли! - Столбов двинулся к дому, как индеец к форту бледнолицых, также стараясь ступать мягко и бесшумно. У Ниу же это получалось как-то само собой.
Огород, примыкавший к хозблоку вплотную, выглядел мирным и совершенно безлюдным. Очевидно, хозяйка, закончив утренний полив, ушла в дом, дабы не трудиться на солнцепёке. Сиеста, короче...
Добравшись до тыльной стороны строения, Петька споро взобрался по приставной лестнице, распахнул чердачную дверцу.
- Залезай сюда...
- Петя, а где рыба?
Петька скорбно вздохнул, оборачиваясь. Всё понятно...
- Ленка, вот в контрразведке тебе цены бы не было, честно. Ни один шпион бы мимо не проскочил.
- Я согласна, - Ленка-Вездесуйка улыбалась солнечной улыбкой, стоя возле лаза, ведущего в хлев. - А это кто? Ого себе, какие у тебя серёжки!
Петька едва не застонал от отчаянья - Ниу, откинув с головы капюшон, стояла позади него и улыбалась не менее солнечно, нежели родная кузина.
- Меня зовут Ниу. А тебя Лена? Очень приятно.
Столбов возвёл очи к небесам. Очень-очень приятно, ага. Вот и весь "режим инкогнито"...
- А чего это ты босиком, и голая? А где твои вещи? Мальчишки украли? А это чего на тебе? Дождя же нету!
- Это укрывайка, - теперь ослепительность улыбки звёздной гостьи, пожалуй, не уступала электросварке. - Ну, чтобы невидимой становиться, мало ли что... А одежду и обувь у нас никто не носит.
- У вас, это где?
- Из космоса она, - бахнул Столбов, как из пистолета. Ну право, чего уж тут... дальнейшее сопротивление, как говорится, бесполезно. - К нам сюда прилетела.
- Правда? - кузина смотрела искоса.
Вместо ответа Ниу натянула капюшон, миг - и вместо звёздной пришелицы лишь тонкое струящееся марево. Раз-раз - и вот она, снова наяву.
- Ух тыыыы! - восхитилась Ленка, сияя глазами.
- Ленк, а Ленк, - перебил восторги Петька Столбов, - ты бы не скалилась попусту, а подумала, во что нам гостью одеть. Не ходить же ей везде невидимкой!
........
- ...Куда это ещё? Обед на стол, а ты из-за стола?
Надежда Борисовна стояла в дверях, всем корпусом блокируя проход, и смотрела на племянника крайне неодобрительно. Грешно сказать, что свободу гостя тут как-то ограничивают, но всему же есть границы! Что она сестре Алёне скажет, когда домой вернётся истощённый дистрофик?
- Ты, Пётр, давай не упорствуй, - Алексей Иваныч отложил газету, кою читал в ожидании обеда. Работая путевым мастером, он, как правило, старался обедать дома, конечно, кроме тех случаев, когда находился по делам службы в отлучке. - Режим питания нарушать нельзя. Десять минут ничего не решают. Сел и съел!
Вздохнув, Петька уселся на пошарпанный стул, взял в руки ложку. Ложка, кстати, была примечательная - деревянная и разрисованная донельзя. Дядя Лёша, хозяин дома, эти ложки ценил и берёг: "нынче, Петя, таких уже никто и не сделает. Ушли мастера!" Мельхиоровые, из столового набора он откровенно недолюбливал, алюминиевые же ложки, нормальные, искренне полагал инструментом для разного рода деклассированных элементов. Ну, каждый взрослый имеет право на собственных тараканов в голове...
- Мать, а сама?
- Да я сама уж наелась, между делом за готовкой. Вас всех ждать, с голоду помрёшь, пожалуй.
Надежда Борисовна поставила перед Петькой тарелку огненного борща, наполненную до краёв, обширную и глубокую, точно Каспий.
- До дна чтобы!
- Ну тёть Надя! - взмолился Петька.
- И на второе жареная картоха с котлетами! - тётушка безжалостно пресекла попытку саботажа. - Чего я Алёне-то скажу, как ты домой вернёшься? Вон, руки как шнурки! - она помяла пальцами Петькин бицепс, прямо скажем, не выдающийся.
- Ну ты больно строга, мать, - хмыкнул дядя Лёша, во всём любивший объективность. - Рановато ему ещё в тело-то входить. Кости пока растут, и ладно.
- Тебе может и ладно, - не согласилась тётушка, - а справный ребёнок должен быть хоть малость в теле!
Она выглянула в окошко, по случаю жаркой погоды распахнутое настежь.
- И Ленка, егоза, куда-то запропала... С тебя пример берёт. Раньше сроду к обеду не опаздывала. Разложил ты сестру морально!
- Угм... - промычал Петька с набитым ртом. - Её разложишь, угу...
- Мне сегодня Кондратыч чего баял, - Алексей Иваныч хлебал борщ солидно и неторопливо, - будто видел НЛО. Натуральное, ага, прямо как по телевизору кажут... Прямо в наш карьер курс держало якобы... Петр, вы седня с Васькой вроде на рыболовлю туда метили. Не видали ничего?
- Неа... - Петька добросовестно боролся с борщом. - Нас Кондрат Кондратыч уже спрашивал.
- Да это он у бабки Дарьи почерпнул, должно быть, - тётушка гремела кастрюлями в мойке. - Она тут уж всех обошла с небесным знамением своим. Её только слушай, наплетёт, будь здоров!
- Не, - дядюшка пододвинул к себе порцию жареной картошки, - не похоже. Кондратыч баял, сам видал. Покурить вышел во двор, на зорьке, а тут оно и летит... Любопытно, Пётр, а? Вот как начнут к нам корреспонденты ездить, да про летучие тарелки расспрашивать... Прославимся, мать, а?
- Да ай! - мотнула головой тётушка. - Об этих самых летучих тарелках уж сколько лет говорят-говорят, всем уж надоело давно...
- Так полагаешь, не было ничего вовсе? - дядя Лёша жевал котлету. - Двоим враз примерещилось?
- Ничего я не полагаю, - тётя Надя расставляла мытую посуду на полке. - Можа и не примерещилось. Можа и было чего... Сколько народу уж те НЛО-то за столь лет во всяких видах видало, не все же врут... Миллионы, наверное. А толку?
- Ignoramus et ignorabimus, - вздохнул дядя Лёша, кладя ложку на стол. Да, и этот пунктик был у него - вот так, внезапно, выдать на-гора изречение на древней латыни. - Ладно, мать, спасибо. Накормила от пуза... Пойду, обеденный перерыв на исходе.
- Да где же Ленка-то шляется, - тётушка вновь выглянула в окошко. - Ну, дождётся у меня!
........
- Ну, принёс?
Васька, скрытно пробравшийся к месту назначенного рандеву огородами, отрицательно мотнул головой.
- Ты только не злись, Столб... тут такая бодяга... Короче, явился я домой, а меня сразу руки мыть и за стол.
- Как и меня, - хмыкнул Петька. - "Режим питания нарушать нельзя!"
- Во-во. Ну, я нормально так лопаю, спокойно, чтоб подозрений зазря не вызывать... Доел, смотрю, Катька куда-то уже ушмыгнула. Раньше меня управилась, спасибо маме и ага... Ладно, не вопрос. Знаю где её наряды ховаются. Улучил момент, когда мамки в комнате нету, открываю шкаф - оба-на! Только зимнее пальто, кофты там да прочие тёплые вещи. А летнего ничего нету, прикинь. Лезу в комод, там бельё у нас - оп! И опять Катькиных вещичек ни одной. Хоть бы одни трусишки! Совпадение?