Небольшая тень пробежала у ног Таисии. Она вскинула голову. В небе летел буревестник. Он снижался, направившись в сторону леса. С тех самых пор, как Таисия очутилась здесь, она ни разу не видела буревестников. Она подозвала Рыжика, тот податливо опустил свою длинную шею и, взобравшись на него, устремилась следом за птицей.
Рыжик был хорош в погоне. Он лавировал мимо деревьев, оставаясь при этом незамеченным, бежал мягко и быстро, вслед за скользящей по траве тенью птицы. Тень становилась меньше и ярче. Буревестник спикировал вниз, чуть ли не до самой земли, устремившись к бурлящей воде под водопадом. Еще мгновение и он исчез, пронзив поток воды словно стрела. Жираф не отставал. Он ловко просунул длинную шею сквозь воду, и Таисия, спешившись, побежала по темной пещере. Птицы не было видно, но вдалеке отчетливо слышались взмахи крыльев. Стараясь не отставать в полумраке, она бежала почти на ощупь. Она бежала, будто хорошо знала эту дорогу, каждую ее кочку, неровность. Туда, вглубь пещеры, где стены растворились во мгле, где не было ничего, кроме биения ее сердца, звонких шагов и шороха крыльев буревестника.
В одно мгновение все это исчезло. Она закрыла глаза, но продолжала бежать, не чувствуя под собой земли. Послышался визг, она ощутила как падает, и снова захлопали крылья.
Все произошло очень быстро, и в следующее мгновение она уже лежала на мокрой траве. Под тяжестью воды и постоянным давлением ветра, трава ковром прижалась к земле. Серые и черные сухие листья кружились вокруг. Таисия подняла голову и обнаружила, что лежит перед тем самым цветущим домом. Только теперь, обвивавшая его зелень пожухла и облетела, оголив пошарканные стены серого бетона. Высохший фонтан перед крыльцом молчал, а фигуры вокруг него были разбиты. В нос ударил резкий запах. Этот запах, она узнала сразу – запах мандаринов, от которого во рту мгновенно собиралась слюна, и слегка щекотало в носу. Она внимательно вглядывалась в полумрак окон дома. В одном из них что-то моргнуло, и за ним возникла фигура мальчика. Окно было раскрыто настежь, так что она хорошо его разглядела. От его пристального взгляда по телу Таисии пробежал холод. Мальчик постоял еще немного и, отступив назад, растворился во мраке комнаты.
– Стой! – крикнула вдруг Таисия.
Она бросилась к двери, но та не поддавалась. Тогда она крепко ухватилась за обвивавшие стены дома стебли и, взобравшись вверх по стене и влезла в открытое окно.
В комнате было темно. Постепенно привыкнув к темноте, она сумела различить очертания некоторых предметов, как и разглядеть через густой мрак серые стены из голого бетона, которым пропах воздух в комнате. У стены стояла кровать, рядом стол, напротив – шкаф и кресло. Все вокруг было ей знакомо, и запах, и темные силуэты мебели. В их очертаниях она увидела свою комнату. Таисия дернула ручку и вышла. За спиной захлопнулась дверь. Она обернулась, но двери уже не было. Лишь голые стены и коридор ведущий неизвестно куда.
С каждым пройденным шагом, пол под ногами все сильнее наклонялся, так что Таисии приходилось идти в гору. Становилось все труднее удержаться и не упасть обратно. Вскоре девочка выбилась из сил. Мимо пролетал белый блестящий снег. Откуда-то доносился приглушенный голос. Таисия так устала, что ей хотелось упасть. Идти совсем не было сил. Она присела, спиной к стене, ощущая ее холод, и холод таящих на лице снежинок. Больше всего на свете ей хотелось домой. Но не туда, где она одна и никому не нужна, а туда, где мама и папа вместе … вместе с ней … и они счастливо живут своей беззаботной жизнью. Она видела их лица, их глаза наполненные любовью, их тесные, крепкие объятия, объятия в которых хочется утонуть. Она знала, что это все неправда, и что раскрыв глаза, она не увидит ничего кроме черного космоса внутри себя. Черной, изрытой, ничем не заполненной ямы. Она внутри, она вокруг, она больше, чем страх и сильнее, чем любовь. От нее глаза наливаются слезами и закладывает уши. От нее сбивается дыхание, слабеют и опускаются руки. Черным вороном она клюет изнутри, заставляя тебя ненавидеть. И ехидно улыбается, добившись своего. Таисия уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Она лежала в своей кровати и морозный зимний воздух растрепал ей волосы. Снова она почувствовала запах нового года, и эти ощущения неминуемого разочарования, когда занавес опускается и пустеет зал. И то время, сказочное, волшебное, беззаботное время, называемое детством, заканчивается. Оно исчезает. Резко, как обрыв. В одно мгновение, ты летишь вниз и, упав смотришь на небо. А оно пожирает тебя своим презренным взглядом, показывая тебе всю твою ничтожность и крохотность.