За спинкой дивана что-то зашуршало и мягко шлёпнулось на пол.
– Корка! – сказал профессор.
Джек рванулся вперёд. Он протиснулся между стеной и отодвинутым диваном, завертел хвостом и, кажется, схватил что-то зубами.
– А ну, что там у тебя? Покажи! – крикнул фотограф.
Джек попятился, мотнул головой, круто повернулся к хозяину и положил к его ногам детскую стоптанную сандалию.
Фотограф растерянно повертел находку в руках.
– Кажется, детская обувь, так сказать…
– Гм… Странно, – сказал профессор, разглядывая сандалию, – очень странно!
Пока они вертели в руках находку, Джек вытащил из-за дивана ещё три сандалии: одну такую же и две поменьше.
Ничего не понимая, профессор и толстяк смотрели то друг на друга, то на сандалии. Шмидт постучал согнутым пальцем по твёрдой подошве одной сандалии и неизвестно для чего сказал:
– Крепкие! Хорошие сандалии!
А Джек между тем вытащил из-за дивана синие трусики, потом ещё трусики и, прижав их лапой к полу, негромко тявкнул.
– Это ещё что такое? – совсем уже растерялся профессор.
Он нагнулся и протянул было к трусикам руку, но Джек, оскалив зубы, так зарычал, что профессор поспешно отдёрнул руку.
– Какой у него, однако, неприятный характер! – смущённо сказал профессор.
– Да, он у меня не очень вежливый! – согласился фотограф.
Он взял трусики, встряхнул их и, аккуратно сложив, передал профессору:
– Прошу!
Профессор покосился на Джека.
– Нет-нет, не надо, – сказал он, – я и так всё вижу… Ну да… Ну да… Вот и метки. «В» и «К» – Валя и Карик! – И он потрогал пальцем белые буквы, вышитые на поясах трусиков.
Толстяк вытер ладонью потное лицо.
– Ванна в квартире есть? – деловито спросил он.
– Нет, – сказал профессор, – ванны нет! Но если вам нужно вымыть руки, то…
– Да нет, – запыхтел толстяк, – вымыться я и дома могу. Я думал, что они разделись и купаются в ванне. Понятно?
– Да, конечно, – кивнул головой профессор.
– Ну, куда же они делись? Голые… Без трусиков… Без сандалий? Ничего не понимаю! – развёл руками Шмидт.
Он широко расставил ноги, заложил руки за спину и, опустив голову, долго смотрел на жёлтые квадратики паркета, потом выпрямился и сказал уверенно:
– Ничего! Мы их сейчас найдём. Они здесь, профессор! Они просто прячутся! Будьте уверены! Мой Джек никогда не ошибается.
Профессор и фотограф обошли все комнаты, заглянули на кухню и даже осмотрели тёмный чулан.
Джек уныло плёлся за ними.
В столовой толстяк открыл дверцы буфета, сунул голову под стол, а в спальне пошарил руками под кроватью. Но ребят в квартире не было.
– Куда же они спрятались? – бормотал фотограф.
– А по-моему, – сказал профессор, – они не приходили сегодня.
– Вы думаете? – задумчиво переспросил Шмидт. – Думаете, что их не было? А ты как думаешь, Джек? Здесь они или нет?
Джек тявкнул.
– Здесь?
Джек тявкнул ещё раз.
– Ну так ищи! Ищи, собачка!
Джек сразу повеселел. Он бросился назад и снова привёл профессора и Шмидта в кабинет. Тут он опять прыгнул на подоконник и стал громко лаять и визжать, точно уверяя своего хозяина, что ребята ушли из квартиры через окно.
Шмидт рассердился.
– Ну и балбес, ну и щенок! Уж не думаешь ли ты, что ребята спрыгнули во двор с пятого этажа? Или, может быть, улетели, как мухи или стрекозы?
– Что? – вздохнул профессор. – Улетели? Какая стрекоза?
Фотограф улыбнулся.
– Да вот мой Джек так думает!
Профессор схватился руками за голову.
– Какой ужас! – прошептал он.
– Что с вами? Выпейте воды! Вы так побледнели.
Он шагнул было к столу, на котором стоял графин с водой, но тут профессор так закричал, будто наступил босыми ногами на раскалённое железо:
– Стоп! Стоп! Стойте!
Испуганный фотограф застыл на месте.
Профессор стремительно протянул руку к столу, схватил стакан с бесцветной жидкостью, торопливо поднёс его к глазам и посмотрел на свет. Потом быстро выхватил из кармана большую лупу с чёрной костяной ручкой и крикнул Шмидту:
– Не двигайтесь! Пожалуйста, не двигайтесь! И собаку держите покрепче! А лучше возьмите её на руки! Прошу вас!
Перепуганный толстяк растерянно поглядел на профессора и, не спрашивая его больше ни о чём, сгрёб собаку в охапку и крепко прижал её к животу.
«Кажется, старик с ума спятил!» – подумал он.
– Так и стойте! – крикнул профессор.
Держа перед глазами лупу и согнувшись в три погибели, он принялся внимательно осматривать квадратики пола один за другим.
– А мне долго придётся так стоять, профессор? – робко спросил фотограф, с тревогой следя за странными движениями профессора.