- Эти прохвосты-англичане что-то подозревают. Думаю, надо ожидать самого тщательного обыска.
- Но тогда... все пропало!
- Может быть, мне удастся выкрутиться, заплатив большой штраф. Конфискуют судно и груз. Но это - если припишут только контрабанду или нарушение эмиграционных правил.
- А если нет?
- А если нет, то меня распрекрасным образом сочтут работорговцем и накажут, как предписано Абердинским биллем*.
______________
* Абердинский билль - законопроект, принятый в 1845 году в городе Абердине и ставший законом. По этому биллю английский крейсер был наделен неограниченными правами и привилегиями.
- Довольно! Без глупостей! Я - бакалейщик, еду в Бразилию закупать кофе.
- Постараюсь, мой бедный друг, спасти твою шкуру, ведь я - главная причина твоего несчастья...
- Вместе с моей дражайшей половиной, мадам Обертен, урожденной Аглаей Ламберт. Какого черта ей понадобился лишний миллион, чтобы стать патронессой?.. Важничать на приеме в префектуре Орлеана*, мечтать о маркизате для моей бедной маленькой Марты! Послушай, если речь действительно идет о штрафе, в твоем распоряжении мои две тысячи франков...
______________
* Орлеан - город во Франции на реке Луара.
- Бах!.. - прервал их Беник. Ему стало дурно. Он принял новую порцию зелья.
Дрейфующий неподалеку английский крейсер спустил шлюпку. В ней находилось двадцать вооруженных матросов с примкнутыми к винтовкам штыками. Шлюпка стремительно приблизилась к "Дораде", причалила к правому борту, и уже знакомый офицер потребовал сбросить трап.
- Пустое! - произнес Беник. - Комедия с лихорадкой не удалась.
По всему борту спустили тали*, заменявшие на "Дораде" трапы. Так было удобнее погружать и выгружать ее многочисленных пассажиров.
______________
* Тали - система подвижных блоков для подъема и перемещения тяжестей.
Первым поднялся лейтенант, за ним доктор, потом вооруженные матросы.
- Сколько чернокожих в трюме? - без обиняков спросил офицер.
- Две сотни.
- Открыть люки! Выведите пятьдесят из этих эмигрантов, и пусть они построятся по двадцать пять вдоль каждого борта.
Капитан поспешил подчиниться, и вскоре растерянные затворники появились на палубе.
- Господин Максвелл, - продолжал лейтенант, обращаясь к мичману, - вы жили в Сьерра-Леоне* и немного знаете язык туземцев. Извольте допросить чернокожих!
______________
* Сьерра-Леоне - государство в Западной Африке на берегу Атлантического океана. В настоящее время - республика, с 1808 по 1961 год была английской колонией. Столица - Фритаун.
Выбрав одного, показавшегося ему смышленее прочих, мичман спросил, кто погрузил их на это судно.
- Он! - ответил негр, без колебаний указав пальцем на Анрийона.
- Это правда? - спросил Максвелл второго, а затем третьего, четвертого...
- Это правда! - подтвердили они.
- Среди вас нет больных?
- Нет!
- Вы не садились ни на какой корабль, кроме этого?
- Нет!
- Достаточно, мичман, благодарю вас. Остальное - формальности. Собственно, мои подозрения подтвердились в тот самый момент, когда капитан "Дорады" сообщил мне, что встретил "Консепсьон". И вы, - повернулся офицер к Анрийону, - настаиваете на своем утверждении?
Несчастный был настолько ошеломлен, что ничего не ответил.
- Надо заметить, - сияя, провозгласил англичанин, - что вы лишили себя последнего шанса, выбрав наугад именно этот корабль. Дело в том, что мы видели его неделю назад на рейде в Марахао.
Однако капитан сделал этот злосчастный выбор вовсе не случайно. "Консепсьон" принадлежал его компаньону, англичанину по имени Джеймс Бейкер. Два месяца назад тот отправился к берегам Африки на переговоры с туземными вождями о найме эмигрантов. "Консепсьон" уже давно должен был вернуться в Европу. Для конспирации его даже предполагали переименовать, чтобы исключить тот самый роковой случай, который и произошел.
О, по какому неслыханному стечению обстоятельств корабль оказался в Марахао, встретился там с крейсером и, таким образом, стал причиной катастрофы, никогда не случившейся бы, назови капитан Анрийон любое другое название судна?
- Итак, - продолжал лейтенант, - что скажете в свою защиту?
- Ответ прост. Я делал все по правилам, кроме последних формальностей, и допустил эту оплошность, взявшись за перевозку негров. К тому же договаривался об этих эмигрантах не я, а ваш соотечественник, Джеймс Бейкер. Я всего лишь посредник между Бейкером и Бразильским агентством. И если уж "Консепсьон" в Марахао, вам легко будет убедиться в искренности моих слов.
- Кто-нибудь из вас знает Джеймса Бейкера? - внезапно спросил у своей команды англичанин, поглаживая бакенбарды.
- Я, лейтенант. - Из строя вооруженных людей вышел старший матрос.
- Вы, Дик?
- Так точно, сэр. Клянусь честью, это самый отъявленный негодяй, самый отвратительный морской разбойник, какого я когда-либо видел... Но... нет, невозможно ошибиться. - изумленно вскричал моряк. - Вот он! Джеймс Бейкер собственной персоной!
- Где?
- Тот человек! - вновь оглушительно заорал старший матрос, указывая на Феликса Обертена, который слушал английскую речь, не понимая ни слова.
Но тут вмешался капитан Анрийон:
- Сударь, ваш матрос ошибается. Тот, в ком он признал Бейкера, - мой пассажир, французский негоциант*, месье Обертен. Он направляется в Бразилию, его дело - торговля.
______________
* Негоциант - торговец, коммерсант.
- Мимо берегов Гвинеи?* Нечего сказать, ваш земляк выбрал самый простой маршрут.
______________
* Гвинея - государство в Западной Африке. С 1958 года - Гвинейская республика, до этого времени - колониальное владение Франции. Столица Конакри.
- Это абсолютная правда, сударь, клянусь вам. Он даже вписан в мою судовую книгу*, его личность не вызывает ни малейших сомнений. Я не отрицаю, что между ним и Джеймсом Бейкером существует некоторое сходство. Однако он в жизни не бывал в Англии, не знает по-вашему ни слова, его нельзя спутать с англичанином.
______________
* Судовая книга (не путать с судовым журналом) обязательна на торговых судах. В ней регистрируются закупки, а также пассажиры. (Примеч. авт.)
- Что скажете, Дик?
- Всем святым клянусь, что это Джеймс Бейкер, знаменитый работорговец. Мы довольно долго следили за ним. Его приметы слишком хорошо знает вся эскадра, чтобы с кем-нибудь спутать. А кроме того, я много раз общался с ним, - он переманивал меня к себе, уговаривал дезертировать.
Если кто-то из присутствующих и сохранял невозмутимое спокойствие, так это бакалейщик. Свидетельствовало ли данное обстоятельство о его невиновности, или Феликс Обертен просто не сознавал серьезности своего положения... но наблюдал он эту сцену с безмятежностью, причиной которой могло быть также и полнейшее непонимание происходившего. Иностранец с любопытством изучал грозных англичан, равнодушно выдерживал стремительные негодующие взгляды офицеров, младших офицеров и всех остальных и никак не реагировал на резкие замечания лейтенанта.
Анрийон хотел было вмешаться, объяснить своему другу причину подобного отношения. Но лейтенант грубо оборвал его и добавил тоном, не допускающим возражений:
- Этот человек - мой пленник, я арестую его. Это хорошая добыча. Что касается вас, то ни слова больше, иначе будете закованы в цепи. Вы тоже арестованы до тех пор, пока мы не прибудем в Марахао, куда "Дорада" пойдет на буксире. Там все объясните и попытаетесь доказать свою невиновность, в которой я сейчас сомневаюсь больше, чем когда-либо. Джеймс Бейкер, следуйте за мной!
Феликс Обертен, естественно, не двинулся с места, а в крайнем изумлении вытаращился на англичанина.
- О, вы притворяетесь, будто бы не поняли меня! Но сейчас поймете! Эй, кто-нибудь, вразумите-ка этого молодчика!
Четверо матросов, отдав свои ружья товарищам, подошли к парижанину, который успел произнести лишь одну-единственную фразу: