- Чего организовать? Это что еще за хрень такая? – громко выкрикнул, спросил Сашка Смирнов, наш плотник.
- Кибуца, товарищи жители, это такая организация вроде наших советских колхозов, только не пьют и не воруют.. Я тут передачу по телевизору глядел, про государство Израиль показывали. Там про их житье бытье много чего интересного рассказали. Оказывается у них там, тоже сильные экономические проблемы были и общественное неравенство косило. Вот они и придумали такую штуку - коммуну устроить, чтобы создать более правильный образ жизни. Все у них там по совести, на принципе коллективного владения средствами производства. Полное значит равенство и никакого тебе наёмного труда: свой магазин, своя столовая, школа, земля, дома… Все принадлежит общине, и все получают зарплату поровну от общего труда. А когда выходить на пенсию, то коммуна ихняя обеспечивает всем необходимым до самой смерти. Вот я и подумал, если у еврейского народа получилось, чем мы русский, татаро-монгольский, хуже их?
- Про банки дед правильно говорит, - сказала вдруг баба Нюра. - От них весь вред идет, вся неразбериха. Вот я, стала телевизор позавчера смотреть, а там сказали, что халвой платить теперь можно. Ну, я взяла у Зинки три упаковки халвы в долг и пошла за свет оплачивать, так меня на смех люди подняли. Опозорили монополисты проклятые…
- Нет, это нам не подходит! – говорит тут Зинаида продавщица, - какой еще общий магазин? А куда же мою «Суперлавку»? - закрыть? А новый магазин Ваш мне только конкурент будет!
- Ну, ты Зинка совсем я погляжу, единоличница стала, - неодобрительно сказала Вероника доярка. Только за свой магазин и переживаешь. А братство народное как же?
- Не получится. Это ж все должны в равной степени трудиться и не прогуливать, а у нас такое никак не возможно. Проходили уже. И как это одинаковая зарплата? – говорит тут Мария. - Иван значит, к примеру, пьет целыми днями, не работает, а ему, как моему Михаилу платить поровну?!
- Чего й - то он не работает? – возмутилась в свою очередь Татьяна, жена Ивана, - не хуже других вкалывает. Например, Вероникиного полюбовника, фельдшера афро-негритянского.
- Какого такого еще любовника? Чем тебе фельдшер наш не угодил? За собой гляди, лахудра! А у меня лучшие надои на селе! - пустив слезу, и чуть не заплакав, возмутилась Вероника доярка.
- И все же сомневаюсь я, в затее этой, - задумчиво сказала Ольга парикмахерша, - может там, в Израиле это дело и вышло, а у нас не пройдет. Там тепло, на земле обетованной, а у нас зима холодная, снегу по колено, и такое дело никак не выйдет!
- А как это по справедливости делить? – удивленно спросила бухгалтерша. - Да мы уже за тридцать лет такому понятию и разучились совсем.
- Да поделить – то все можно! – говорит Ольга, – а вот что с детьми будет? Что и школу свою открывать? Где столько денег взять? Вон нашу еле, еле отремонтировали. И то, что рабочая сила дешевая - среднеазиатская…А кто ж к нам учительствовать поедет? А лечиться где? Тут весь район два года не может денег на новый фельдшерский пункт собрать. А кибуца эта как на это дело заработает? А не заработает если?
- И я против кибуцы, - сказал Прохор. – На хрена мне эта общественная столовая? У меня жена, Люба прекрасно готовит…Все ее пироги на селе знают. И потом, какой от этого дела мне доход? Что общество это ваше производить будет?
- Все будет, - отвечает ему дед Егор, – и сеять и коров, и пожалуйста, заготовка грибов…
- Даже если и выйдет что толковое из кибуцы этой, то еще хуже! Зажмут конкуренты и завистники, если что получаться станет. И первый, депутат наш Борис Михайлович. Из принципу, что не он это все придумал, - подытожила парикмахерша Ольга.
- Во, во, еще захват этот, как его, – рейнжерский устроят, – сказал с осознания дела Михаил, - а значит, для охраны придется еще и свою полицию заводить. Опять расходы.
- Никакой полиции, не в Америке живем! - резко ответил ему дед, - она только на страже капитала стоит, власть денег оберегает. Милицию свою рабочее – крестьянскую организуем! Как прежде, что б от народа была…
Сарай шумел, спорил. Мужики дымили. Бабы вытирали слезы и вздыхали, вспоминая трудную и веселую молодость…
- Давайте лучше монархию объявим! – неожиданно предложил Витька Ольгин сын, - построим рыночный социализм, как в Швеции.