Но судьба у него была несчастливая: по вине бессовестных слуг на заливном лугу несколько раз вспыхивал пожар, и десятки тысяч даней сухого тростника сгорело дотла. Головешки, оставшиеся от пожара, имели причудливый вид и походили на камни с озера Тайху. Когда слуги показали их хозяину, они ему очень понравились, и он перенес их в дом.
— Их нельзя оставлять. Они принесут несчастье! — советовали ему домашние, но он не поверил и оставил их в своем кабинете. Когда не стало и заливного луга, слуги покинули его.
Через полгода ему пришлось так туго, что он продал свой большой дом и, чтобы не умереть с голоду, переехал в хижину. А еще через полгода, похоронив свою жену, продал и эту хижину, а сам с сыном и дочерью снял две комнаты в глухом переулке и открыл там чайную. В одной комнате он поместил детей, а другую приспособил для посетителей. Поставил в ней несколько столов, у задней стены — плиту, а справа сколотил стойку, за которой поместил два жбана, наполненных дождевой водой.
Едва начинало светать, как он вставал, сам разводил огонь, разогревал на плите воду и, усевшись за стойку, принимался читать стихи или рисовать. На стойке красовалась ваза, в которой всегда стояли свежие цветы, а рядом с вазой громоздилась огромная стопка древних книг. Все вещи в доме были проданы, и только с этими любимыми книгами он не соглашался расстаться. Когда кто-нибудь приходил и усаживался за стол, он откладывал книгу и подносил гостю чайник и чашку. Прибыль от чайной была очень незначительна. На каждом чайнике он зарабатывал всего один цянь, а так как в день посетители выпивали не более шестидесяти чайников, то получалось, что Гай Куань зарабатывал всего шестьдесят монет, а то и меньше. Этого едва хватало на дрова и рис.
Однажды, когда Гай Куань, по обыкновению, сидел за своей стойкой, к нему пришел потолковать сосед. Заметив, что Гай Куань все еще носит летнюю холщовую одежду, несмотря на то что наступила десятая луна, старик сказал:
— Жизнь у вас очень тяжелая. А бывало, сколько людей пользовались вашей добротой! Но теперь никто и не заглянет. У вас ведь есть родственники, и дела у них идут хорошо. Почему бы вам не посоветоваться с ними? Заняли бы побольше денег и открыли крупное предприятие.
— Уважаемый господин! — ответил хозяин чайной. — Ведь не зря говорят: «Друзей выбирают — смотрят, богат ты иль беден. Знакомясь с тобой — глядят, высоко стоишь или низко». Когда я был богат, хорошо одет и имел много слуг, я был по душе моим родственникам. Но сейчас, когда я дошел до такой бедности, я не пойду к ним, даже если они и не отвергнут меня. Мне самому будет у них не по себе. А те, кто, как вы говорите, пользовались моей добротой, сами бедняки. Откуда им взять деньги, чтобы вернуть мне долги! Они сейчас там, где есть деньги. Разве они придут ко мне! А если я сам навещу их, то это только вызовет их гнев. Какой же смысл говорить об этом!
Видя печаль Гай Куаня, сосед попытался развлечь его:
— Уважаемый господин, в вашей чайной — как в пустыне. Очевидно, никто сегодня не придет. Пойдемте за Южные ворота, прогуляемся, благо погода хорошая.
— Что может быть лучше! Но кто будет заказывать угощение?
— Не беспокойтесь, у меня есть несколько фыней серебра, и мы на них что-нибудь купим.
— Опять приходится беспокоить вас, — проговорил Гай Куань.
Однако он приказал сыну смотреть за чайной, а сам вместе с соседом отправился за Южные ворота. В монастырской харчевне на пять фыней они взяли самой простой пищи, и, когда сосед расплатился за нее и дал слуге на чай, они отправились в храм Баоэньсы. Осмотрев южную галерею, обитель Трех Буддийских Сокровищ, большой чан, они купили у ворот пакет со сладостями и отправились в чайную, расположенную позади пагоды с реликвиями.
— Сейчас мир уже не тот, — проговорил сосед. — В храм Баоэньсы ходит мало народу. Даже вот этих сладостей и то стали покупать меньше, чем лет двадцать назад.
— Вам уже под семьдесят, и вы многое перевидали на своем веку. Вам, наверное, особенно заметно, как все изменилось. Вот я, к примеру, умею немного рисовать. Ведь если бы были живы великие мужи, вроде доктора Юя, разве я печалился бы о чашке риса! А вот сейчас в своих невзгодах дошел до такого бедственного положения!