Еще.
Ну еще хотя бы чуть-чуть.
Решительно выдохнув, кот вытащил член. Почувствовав, что рот опустел, Шейн сделал попытку вернуть вожделенный приз. Но Лор не позволил, насильно прижав его голову к своей ноге. Шейн закрыл глаза и наконец уступил требованиям кота и своего изнуренного тела.
— Хватит, любовь моя, — сказали Лор, гладя Шейна по волосам. – Сейчас отдохни.
* * * *
У Шейна все болело, даже там, где он никогда не предполагал, что может болеть. Плечо пульсировало в унисон с сердцебиением. Когда он захотел поднять одну руку, чтобы оценить повреждения, другая рука тоже дернулась — они оказались перевязаны. И теперь оба предплечья немилосердно ломило.
— В его состоянии нельзя оставаться на арене, — тихо пророкотал Лор где-то неподалеку снаружи. — Слишком сильно он пострадал и ослаб.
— Мои медтехники наготове, только скажи.
Шейн вздрогнул, услышав чужой голос. Кот, незнакомый. И хуже всего, что он командир бригады медицинской службы. Один из наблюдателей. Проклятые раны! Чертова гордость! Шейн заполз под меха.
— Ему будет гораздо удобнее поселиться в своем новом…
Фразу прервал смех того, другого:
— Ты набросился на него и спарился под влиянием гона. Поэтому он так отозвался. Ты, кстати, тоже.
— Он принял меня, а я его.
— Вы оба одурели от гормонов и секса. — Наблюдатель утомленно вздохнул. — Если через несколько дней запечатление не пройдет…
— Он не протянет нескольких дней! Это твои слова. Для него здесь не безопасно.
— Для него нигде не безопасно, — проворчал незнакомец. — И чтобы он выжил, одного твоего стояка маловато.
Дерево затряслось, прямо у входа в логово раздался звук глухого удара.
— Его больше никто не тронет.
— Отпусти меня, ради всего святого, или я распоряжусь тебя усмирить. — Наверное, Шейн как-то выдал себя и насторожил незнакомца, потому что тот вдруг сбавил свой резкий командный тон. Голос, мурлыча, увещевал: — Он нуждается в тебе, Лор. Не заставляй его иметь дело с нами… то есть в одиночку, без тебя. Если человек действительно твой победитель…
— Он мой победитель.
— Тогда твой долг успокоить его, чтобы он не потерял веру, пока его разум не приспособится к тому, с чем уже познакомилось тело.
— Он приходит в равновесие.
— Да этот бедняга просто боится, — недоверчиво фыркнул начальник медслужбы. И добавил более спокойно: — Всего вокруг. И тебя в том числе.
— Ты ошибаешься. — Лор сунул голову между занавесом из лиан, нащупывая Веста под шкурами и мягкой листвой. Он оставался на месте. А куда тут деваться? Лор вытащил его из логова, взяв на руки, Шейн зажмурился от яркого солнечного света, пряча лицо на груди своего кота и, игнорируя сильную боль в запястьях, крепко вцепился в короткую шерсть пальцами. На расплывчатый силуэт в синем комбинезоне наблюдателя Четвертой арены он даже не взглянул, предпочитая притвориться, что они с Лором одно целое и запах постороннего кота не вынуждает сердце стучать как загнанное.
— Он мне доверяет, — сказал Лор.
Наблюдатель пристально посмотрел на обоих желтыми глазами:
— Ты накормил его.
Шейн облизал губы, вспомнив о незабываемом горьковато-соленом вкусе своего кота, которым никак не мог насытиться.
Лор пожал плечами:
— Близость, разделяемая между двумя избранниками, умиротворила его.
Тот уставился на них долгим, холодным, без тени сочувствия взглядом. По спине поползли усики липкого страха, сковывая позвоночник; чужой кот наконец переключил внимание на Лора:
— Как зовут твоего человека? — Лор моргнул. Щеку Шейна обдало жаром. — Он когда-нибудь рассказывал тебе, что привело его на арену, о своей жизни, мечтах, которые ты, возможно, разрушаешь?
— Нет, но он правда доверяет мне. — Шейн поднял глаза и увидел, как Лор прижал уши к голове. – А это уже многое значит.
— Посмотри, он смущен не меньше тебя, — презрительно бросил другой кот. — Победитель? Ты ничего о нем не знаешь, кроме того, что он красиво смотрится у тебя на члене.
Лор нахмурился:
— Если бы на его месте был кот, мы даже и не завели бы этот разговор.
— Если бы на его месте был кот, то он не нуждался бы в такой заботе. Инстинкты, владеющие им сейчас, несвойственны его виду. Люди с наибольшей готовностью реагируют на инъекции гормонов во время тестирования, что проявляется только физиологически. Но сердцем и умом они каждый раз сопротивляются нам. — Наблюдатель испустил усталый, подавленный выдох: — Я пришлю медтехников, надо удостовериться, что его запястья заживают, сменить повязку на бедре тоже пора. — И прыгнул на ветку. – Недостаточно просто настичь и трахнуть жертву. А затем накормить. Если ты хочешь удержать его, поговори с ним. Докажи нам, что он твой настоящий победитель, и вместе с тем, донеси эту мысль до него самого.
Руки, обнимающие Шейна, напряглись:
— Вам всем наплевать на наше спаривание. Вы просто хотите, чтобы я расспросил его и выведал что-нибудь о его семье.
— И дикий леопард, который на него напал, и тот второй ублюдок, оба пренебрегли легкой добычей, чтобы следить за ним. Их интересовал именно он. И его семья играет здесь не последнюю роль. — Кот кивнул. — Да, я хочу, чтобы ты расспросил его. Под угрозой не только его жизнь.
— А другой человек?
Шейн невольно содрогнулся.
— Когда не вопит, что арена кишит дикими тварями, а на игроков набрасываются бродячие коты, имеется с Маэро. Нападение сломило несчастного, вероятно, навсегда. — Листья зашелестели. – Ты этого желаешь для своего избранника? Мой тебе совет — побеседуй со своим человеком. Помоги нам спасти ему жизнь.
Как только наблюдатель исчез в зеленом пологе, Шейн повернул голову, глядя на притихшего, точно окаменевшего кота.
— Ухватись за меня, — сказал Лор и побежал по длинной ветке. Когда они оказались на ее конце, та опустилась под тяжестью их общего веса, кот подскочил. С душой, замирающей от злости на самого себя, беспомощности и страха , Шейн плотно закрыл глаза. Ветка спружинила, и они взлетели ввысь. Словно на крыльях. Затем последовал новый толчок — Вест почувствовал, что Лор уже на другом дереве, тот на секунду прижал его к себе, гася шок от приземления, снова разбежался и прыгнул. Через несколько ужасающих прыжков их путь завершился, как понял Шейн.
— Ш-ш-ш, — замурлыкал кот, руки теперь просто обнимали и успокаивали. — Мы живем на деревьях. И умеем по ним перемещаться. Я никогда не уронил бы тебя.
Шейн понемногу перестал дрожать. Отлично. Страх уступил место гневу.
Если Лор и видел, что его собираются бить, то никак не помешал этому и не уклонился. Вест откинул голову, перевязанные запястья были бесполезны, но он со всей силы двинул котяре в челюсть локтем.
Тут уж Лор в самом деле уронил его. Однако Шейн не упал. Босых подошв коснулась гладкая влажная дощатая поверхность. Он стоял на каком-то подобии платформы между деревьями и не ударился, хотя в животе так ухнуло, что Шейн снова пришел в бешенство. Сожалея, что не может достать до лица, он ударил Лора в живот.
Тот только посмотрел на него и потер челюсть:
— Тебе нужна вода, чтобы напиться и вымыться. — Он поднял голову, указывая на висящий сверху и какой-то неуместный здесь желтый кусок непромокаемого брезента, завязанный конусом, откуда капала дождевая вода, собираясь в лужу у ног. – И еда.
— Это ты виноват. — Шейн знал, что не прав, но он… все ненавидел. И мешанину в своей голове, и раны, от которых на нем живого места не осталось. Ненавидел, потому что опять хотел ощущать проклятого кота в себе. — Пока ты не нарисовался, я был в полном порядке.
— Тебя преследовал не я один, но и другие хищники. К счастью мне удалось опередить их. — Ощерившись, Лор выбросил вперед руку с втянутыми когтями и рывком притянул напрягшегося Веста назад в свои объятия. — Как твое имя, сокровище?