— Ну что вы, — ответила Эбби, — совсем наоборот. Но что-то мне подсказывает, что такого не случится.
— Очень верю в женскую интуицию, — заметил Пленмеллер. — В свою, кстати, тоже. И не подсказывает ли вам ваша интуиция, что я — человек, способный на хладнокровное убийство?
— Нет, конечно, нет! — уверенно сказала Эбби.
— На сей раз интуиция вас подвела, мисс Дирхэм, — уверенно заявил Пленмеллер.
— Возможно, вы и способны, — вмешался в разговор Чарльз. — Только не на это убийство, а на что-нибудь более изощренное.
— Не ожидал от вас столь высокой похвалы, — с издевкой ответил Пленмеллер.
— Если вам угодно, то воспринимайте это так. Я был бы рад за вас, если бы вам удалось добиться своего и стать звездой разыгравшейся у нас драмы, но, к сожалению, не вижу никакого мотива, руководствуясь которым, вы стали бы убийцей Сэмпсона Уоренби, — закончил Чарльз.
— Но разве ваша неприязнь ко мне не позволяет вам представить меня в роли злодея? Зачем еще мотивы?
— Нет, нет, — спокойно ответил Чарльз.
— О-о, тогда вы всего лишь жалкий злопыхатель. Либо вам из вредности хочется, чтобы старший инспектор потерял ко мне всякий интерес. Думаю, это единственная причина. Тогда мне придется сказать инспектору, что я уже совершил одно убийство, и предложить ему его расследовать.
— Ну если только вы совершили его пером. А здесь другое дело.
— Очень многие — пером. Но одно — на самом деле, — настойчиво проговорил Пленмеллер.
— Вам обоим не кажется, что это заходит уже слишком далеко? — решительно вмешался майор Мидхолм. — Посмею заметить вам, что случившееся отнюдь не повод для шуток!
— А это вовсе не секрет. Всем известно, что Я убил моего брата, — не уступал Пленмеллер.
Майор предпочел промолчать.
— В самом деле, не надоело ли вам изображать из себя подмастерья Сатаны? — насупив брови, спросил Чарльз.
— И вы и вправду его убили, сэр? — спросил Хемингуэй, все это время с явным интересом прислушивавшийся к перепалке, происходившей за столом.
— Да чушь это все, сэр, — злобно проговорил сержант, хмуро поглядывая на Пленмеллера.
— Я вынудил его совершить самоубийство, чтобы завладеть его собственностью и деньгами. Долги, которые мне пришлось за него выплатить, казались сущей ерундой по сравнению с его поместьем. Но, честно говоря, знай я, что практически все его средства вложены в земли, я не уверен, что стал бы доводить его до самоубийства, — признался Пленмеллер. — Этого вам достаточно, Чарльз?
— Но если вас все это так не устраивает, почему бы вам не убраться из Торндена? — жестко спросил Чарльз.
— Найдите мне покупателя на дом, — любезно предложил Пленмеллер.
Майор явно терял терпение. Он встал со стула.
— Должен сказать вам, Пленмеллер, что вы несете вздорную чушь!
— Какое изысканное выражение! Могу ли я его использовать, сэр? Или сначала заплатить за авторские права? — издевался Пленмеллер.
Майор, проигнорировав последнюю реплику, обратился к Хемингуэю:
— Брат мистера Пленмеллера, как, я уверен, вас уже поставил в известность сержант, был контужен во время войны и страдал душевным заболеванием.
— И оставил записку, в которой обвинил меня в доведении его до самоубийства. Не забывайте об этом, — уточнил Пленмеллер.
— Это лучше бы у вас память отшибло, — с нескрываемым раздражением огрызнулся майор. — Спокойной ночи, Эбби! — Затем Мидхолм кивнул всем остальным и вышел на улицу.
— Не пора ли и нам, Чарльз? — спросила Эбби. — Твоя мама приглашала нас к восьми. Не хочу заставлять ее ждать.
— Да, нам уже и впрямь пора — согласился Чарльз, взглянув на часы. — Господин инспектор, правда, что Уоренби застрелили из ружья двадцать второго калибра? Или я не должен задавать подобные вопросы?
— Да нет, не имею ничего против подобного вопроса. Но думаю, вам лучше обратиться к сержанту Нарсдейлу. Он у нас эксперт по баллистике, — вежливо ответил Хемингуэй.
Чарльз рассмеялся.
— Спасибо за совет. Но у вас будет тьма работы, связанной именно с этим. Практически у всех в этих местах имеются ружья этого калибра. У меня тоже. Его подарил мне отец. Когда-то я увлекался охотой на кроликов.
— Вы до сих пор им пользуетесь, сэр? — спросил Хемингуэй.
— Давно уже нет. Слишком короткий ствол при моем росте. По-моему, отец отдал его кому-то еще.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, где оно сейчас? — спросила Эбби.
Чарльз взглянул на нее с улыбкой.
— Сколько упрека в голосе! Оно либо среди ненужной старой рухляди, либо мама забросила его на чердак. А может, где-нибудь еще. Понятия не имею.