— Что за нравы! Да ведь вы даже не знаете, для чего она!
Одна из удочек внезапно согнулась, катушка затрещала, как швейная машинка. Кирилл бросился к ней, осторожно подтянул леску и застопорил катушку. Удилище еще больше согнулось, видать, рыба мощным рывком пыталась уйти в глубину.
— Там… там есть сачок…
— Отпустите ее! — неожиданно строго сказала девушка, подойдя к берегу.
— А? Вы что, ненормальная? — крикнул он, но тут же спохватился, вспомнив, что дзюдоистка запросто может сбросить его в воду, пока он занят удочкой. — Но почему, девушка? Что такого…
Предусмотрительно отойдя на несколько шагов от берега, он подтянул к поверхности воды маслянисто-черного сома килограммов на пять-шесть. Сом разинул пасть, точно безмолвно молил о помощи.
— Видали? — восторженно спросил Кирилл, надеясь умилостивить девушку, но ее реакция оказалась не такой, как ему того хотелось бы.
— Немедленно отпустите несчастное животное! Прошу вас!
— Но я… я… должен сначала вытащить его из воды…
Он ослабил леску, чтобы потом натянуть еще туже, а когда снова стал наматывать катушку, оказалось, что сом сорвался, не успев как следует заглотить крючок. Кириллу вряд ли бы удалось без сачка и без посторонней помощи вытащить большую рыбину, но тем не менее он выплеснул гнев на незнакомку:
— Вы что, всегда суетесь в чужие дела?
— Извините, пожалуйста, я нечаянно! — неожиданно испугалась сведущая в дзюдо террористка.
Он начал сворачивать удочки. Торчать здесь больше не было смысла, сом, конечно, распугал всю рыбу в омуте.
— Послушайте, вы лучше прямо скажите мне, кто вы такая, чтобы я не пытался снова вязать вас!
— Но зачем вам меня связывать, я же ничего…
— Если бы я вас связал… Знаете, сколько я охочусь за этим сомом!
Девушка явно огорчилась, по лицу ее было видно, что она раскаивается до слез.
— Не сердитесь на меня! И никому не говорите о нашей встрече! Ничего не записывайте и не снимайте, если у вас есть аппарат для съемки. Очень вас прошу!
Кирилл отбросил удочку и бросился за девушкой.
— Теперь уже я не могу не связать вас. Слишком много таинственности!
— Это очень серьезно, поверьте мне! Я не имею права даже разговаривать с вами.
— У вас такой ревнивый муж?
— И к машине больше не приближайтесь, прошу вас!
Она сказала это без тени угрозы, но в голосе ее прозвучала такая искренняя мольба, что это заставило его остановиться. А она все так же грустно помахала ему рукой на прощание, потом подбежала к стоявшей посреди поляны машине и одним прыжком нырнула в люк. Бесшумно, легко, точно воздушный шар, машина поднялась над землей. Самым невероятным образом зависла в сотне метров над лесной опушкой, будто для нее не существовало законов гравитации, и снова опустилась на поляну. Кирилл успел поймать выпрыгнувшую из люка девушку в свои объятия, хоть в этом не было никакой необходимости. Однако девушка даже не сделала попытки высвободиться, и он услышал, как она всхлипывает.
— Поломка, какая-то поломка!
— Спокойно, не расстраивайтесь, починим… вы только скажите…
Девушка резко вырвалась из его объятий.
— Я не имею права ничего вам рассказывать! — она бросилась ничком на траву и замерла в непонятном отчаянии.
Кирилл присел рядом.
— Я хочу вам помочь.
— Не можете…
— Но я инженер, специалист по машинам, причем не такой уж плохой.
— Тем хуже! — всхлипнула сногсшибательная пилотка еще более сногсшибательной машины.
Он погладил ее шлем, что она вряд ли почувствовала.
— Не надо плакать, а то, глядя на вас, и я расплачусь!
Она мигом повернулась к нему лицом. По-видимому, любопытство одержало верх над остальными чувствами.
— Вы?
— Мне очень тяжело смотреть, как вы страдаете. Наверное, я влюбился в вас.
Глаза ее, от слез ставшие еще прекраснее, удивленно дрогнули. Ему захотелось поцеловать ее, но он только прошептал:
— Вы очень красивая!
— Шутите! Да я в институте самая что ни на есть дурнушка.
— В каком институте, для манекенщиц?
Она не поняла его шутки.
— Нет, по истории древних веков. Но что же мне делать?
Глаза ее снова наполнились слезами.
— Я действительно хочу вам помочь. Почему вы мне не верите?
Неожиданно она прыснула со смеху, и лицо ее, с подтеками слез на щеках, стало озорным. Вообще, во всех ее реакциях сквозила инфантильность.
— Единственный способ мне помочь — это вместе со мной взорвать машину, а затем взять меня в жены. И, как говорится в одной старинной сказке, никогда ни о чем меня не расспрашивать, никогда не допытываться, кто я и откуда!