— Вовсе не обязательно мне возражать, в общем-то это ваше дело. Я не имею права вас судить. Если кому вы и должны возражать, так это только самим себе.
— Циана, милая, ты не сердишься на меня?
— Глупо сердиться на свое прошлое, — ответила она и вдруг непонятно отчего рассердилась: — Будь на то моя воля, я бы раз и навсегда разделалась с этим прошлым!
Она сжала руку фантаста с такой силой, будто схватила прошлое за горло.
— И я так думаю, — внезапно поддержал ее шофер. — Конечно, большая глупость, но вот на тебе: кадровики до сих пор не могут мне простить грехов моего деда, а ведь он умер, когда меня и на свете-то не было.
Историк из будущего не поняла, на что жалуется шофер такси, писатель же предпочел не выражать своего отношения к кадровым проблемам настоящего. Поэтому он спросил:
— Далеко еще?
Циана достала из потайного карманчика миниатюрный электронный компас.
— Прошу вас, остановите точно через километр!
— Надо же, какая точность! — заворчал шофер, недовольный тем, что пассажиры не поддержали его разговор. — А где остановиться прикажете? В чистом поле? А где мне развернуться, это же автострада, может, машину через заграждение перенести? Развилка будет только через двадцать километров.
— Я же вам сказал, что оплачу и обратный путь и даже сверху накину, — успокоил его фантаст. Однако шофер и не думал успокаиваться, потому что не знал, сколько будет это самое «сверху» и, чтобы уточнить его размер, заворчал, что за это время он мог десять раз обернуться по городу. А между тем, при той скорости, на которой они ехали, они проскочили положенный километр, и Циана крикнула ему остановиться.
Когда автострада остается за спиной, поле становится настоящим ночным полем-оно спит могильным сном, кое-где очерчиваются затаившиеся призраки редких кустов, далекими обелисками высятся деревья. Циана первой храбро ступила во тьму, и фантаст поспешил взять ее под локоть, потому что она спотыкалась на каждом шагу. Ему пришло в голову, что она точно так же спотыкалась, бедняжка, в его времени, пока не попала в милицию, а он отрекся от нее. Теперь его охватило мучительное чувство, будто он отрекся от самого себя, и если отпустит ее, то навсегда останется одиноким, затеряется в этом темном и враждебном поле. Ему захотелось сказать все это девушке, но у него вышло совсем другое:
— Прохладно. Ты легко одета.
— Не страшно.
— Где твоя машина?
— Прибудет. Ты возвращайся, а то шофер будет беспокоиться.
— А вдруг машина снова даст разброс? — сказал он, сам не зная, чего больше в его словах — беспокойства или надежды.
— Когда вызываешь пеленгатором, она прибывает точно.
— А как ты ее вызовешь?
— А, нет, не скажу! Сам придумай, если хочешь описать.
— Неужто будущее ничего не скажет мне на прощанье?
Она повернулась к нему и ответила все таким же язвительно-веселым тоном:
— Ничего. Больше ничего. Нет, вот что: будущее всегда будет любить свое прошлое, хоть это, конечно, глупо.
И она обняла его, не уточняя, что, собственно, имела в виду: само прошлое или любовь к нему.
— Часики! — спохватился он, когда губы их потянулись друг к другу.
Звезды, мерцавшие в ее глазах, на мгновение потухли: а стόит ли совершать прегрешение против земной истории?
— Оставь их себе. Возможно, они дадут тебе время, чтобы понять кое-что. Однако не злоупотребляй ими и никому не показывай! А как только аккумулятор истощится, сразу уничтожь, слышишь! Дай мне честное слово, что сделаешь все, как я прошу!
Убирая в коробочку часики, он почувствовал, какие они мягкие, и почему-то ощутил в себе потребность защитить прошлое.
— Если хочешь знать, Сальвадор Дали давно нарисовал мягкие часы. Наверное, у него вы позаимствовали идею…
Но она поспешила поцеловать его, вероятно, чтобы предотвратить еще какую-нибудь глупость с его стороны.
Потом рука его освободилась от тяжести сетки с бутылками и он остался один, безо всяких мыслей, ощущая лишь ее поцелуй на губах. Циана быстро пошла вперед и вскоре растворилась во мраке планеты вместе со всем ее будущим.
Настоящее дало о себе знать нетерпеливым зовом автомобильного клаксона.
— А куда вы девали девушку? — спросил шофер.
— Ее уже нет. Ушла, — невпопад ответил фантаст.
— Как это ушла, куда? Здесь же голое поле!
— Не беспокойтесь, все в порядке! Поехали побыстрее, а то меня ждут!
— Да мне-то что, мне наплевать! — храбро отмахнулся от своей гражданской совести шофер. — Лишь бы меня потом не затаскали по судам и не впутывали в разные там истории.