Размышляя обо всем этом, Роблес уже выехал на центральную магистраль. Действительно, ему оставался один выход: несмотря на риск, предупредить министра — и ни в коем случае не по телефону! Сейчас дело не в фильме, каким бы ценным он ни был! Гораздо важнее судьба Толедо. Необходимо помочь провести на выборах его кандидатуру, это меньшее из зол. Толедо обязан его выслушать! Только министр вправе без лишних объяснений вышестоящим инстанциям отказаться от съемок в своей резиденции или отложить их.
Улица, где находилась вилла министра, была тихой, хорошо освещенной. По обеим сторонам ее стояли лимузины; вполне возможно, что один из них принадлежит полиции. Роблес остановил машину перед высокой металлической решеткой, позвонил и по переговорному устройству сообщил охраннику, что он из киногруппы.
— Вы же меня знаете, — объяснил он, когда тот, пропустив в холл, ощупывал его — нет ли оружия. — Ведь вы — Пепе и завтра будете нам помогать, не правда ли? По поручению режиссера я прошу короткой аудиенции у господина министра.
— Его превосходительство не принимает, — ответил Пепе, огромного роста раскормленный верзила, который в своей широкой рубашке навыпуск напоминал чемпиона по дзюдо. — О вас не доложено.
— Так доложите, пожалуйста, — сказал Роблес столь решительно, что Пепе, оставив его в вестибюле под присмотром другого охранника, поднялся наверх по помпезной мраморной лестнице.
«И все-таки зачем ты пришел сюда, Роблес, коммунист и подпольщик? спрашивал он себя. — Хочешь, чтобы опять закрутилась старая карусель, теперь по приказу Толедо? Снова танцевать под музыку ПР? И все-таки кто угодно, только не Матарассо!»
Прошлой осенью Матарассо арестовал шесть руководящих партийных работников, не предъявив никаких обвинений. И они пропали без вести, потом их арест даже стали отрицать. Боевой группе Центрального комитета пришлось похитить и допросить офицера полиции, чтобы узнать: всех этих товарищей со связанными руками и завязанными глазами выбросили из самолета ВВС прямо над Гондурасским заливом. Погибали старые боевые друзья, партия истекала кровью… Толедо способен положить конец неслыханным репрессиям и полному беззаконию. В его собственных интересах лишить силы безопасности самовольно ими присвоенного статуса прокуроров, судей и палачей в одном лице; причем других кандидатур, кроме Толедо, способных противоборствовать Матарассо, нет и пока не видно.
Но вот наконец его приглашают подняться наверх. Мягко ступая по бирюзового цвета ковровой дорожке, Роблес приблизился к Толедо.
— Ваше превосходительство, — обратился он к министру, — полиция внедрила в киногруппу своих людей. Пока что я обнаружил одного подозрительного человека, боюсь, полиция задумала арестовать его завтра в вашем саду. Перед телекамерами, господин министр, чтобы вечером показать по телевидению.
Толедо, принявший Роблеса в шелковом халате, предложил сесть, попросил рассказать подробности, выслушал молча. Внешне он никакого удивления не выказал.
— Я что-то подобное себе представлял, доктор, — ответил он, хотя Роблес о своем ученом звании не упоминал. — На Понсе это похоже… Хочет стать полковником, только и всего.
— Ваше превосходительство, вы должны отказаться от съемок, пока мы не сможем поручиться за каждого исполнителя.
Губы Толедо вытянулись. Не в его правилах было уступать полиции.
— Нет, все пройдет по намеченному плану. А когда Понсе явится, я просто-напросто не допущу его в сад.
— Не откроете полиции, ваше превосходительство?
— Вот именно. Сад окружен высокими стенами, охрану я усилю. Пусть только попробует ворваться силой! Это лишит его шефа последних шансов.
— Вас обвинят в укрывательстве подрывных элементов.
— Укрывательство, оказание содействия, помощь при попытке к бегству, министр с улыбкой перечислял состав преступления. — Но мыльный пузырь лопнет, если никакого «подрывного лица» здесь не окажется. Я выпущу киногруппу через калитку в сад моего соседа, а ваше «подрывное лицо» уедет на машине военной миссии. Задержать ее Понсе не осмелится ни при каких условиях. А у меня его встретят телевизионщики, которые и заснимут на пленку, как он врывается в мой сад. Его воинственность будет выглядеть донельзя смехотворной.
— Идея удачна. Если она осуществима…
— У меня все будет в порядке. А вот как насчет вас? Например, как вы объясните визит ко мне? Где вы поставили машину?
— Прямо перед домом, чтобы Понсе не подумал, будто я нанес вам тайный визит. Я мог приехать, например, предупредить, что съемка начинается завтра раньше.