В неолите Восточной Прибалтики возникли две основные культуры — нарвская, в основе которой видят мезолитическую культуру кунда, и неманская. Нарвская культура распространялась до Приладожья, где заметны ее контакты с населением культур ямочно-гребенчатой керамики. Ряд поселений нарвской культуры связан с торфяниками — Сарнате, соответствующие слои Звидзе, группа Швянтойи, где сохранились остатки наземных жилищ, хозяйственные объекты, изделия из дерева и бересты — весла, копья, сети, грузила, керамика и орудия из кремня, изделия из янтаря и глины. Известны погребения, позволяющие определить антропологический тип населения. По мнению Р.Я. Денисовой для нарвской культуры характерны долихокранный европеоидный и мезокранный метисный типы, что подтверждает контакты в пограничье двух больших группировок населения — нарвской и культур ямочно-гребенчатой керамики.
В Центре Русской равнины в начале неолита (V тыс. до н. э.) существовала своеобразная верхневолжская культура. В IV тыс. до н. э. здесь же формируется большая группировка родственных культур или племен, как их принято обозначать. Для них характерна керамика с ямочно-гребенчатой орнаментацией, кремневые орудия из отщепов с двусторонней обработкой, формы которых совершенствуются настолько, что сохраняются до энеолита и эпохи бронзы. Поселения обычно большие, культурные слои интенсивно окрашены и насыщены артефактами. Все свидетельствует об оседлой жизни населения и существовании организованных в социальном отношении коллективов. Основными хозяйственными занятиями были охота и рыболовство, последнее имело особо важное значение и развитые формы, что способствовало обеспечению жителей пищевыми запасами в течение круглого года. Несомненно существовали различные формы собирательства. Жилища были наземными или слегка углубленными, с вертикальными стенами, хозяйственными пристройками, очагами внутри и рядом. На окраине поселений находят могильники и отдельные погребения, иногда встречаются погребения в жилищах, видимо, оставленных.
По мнению большинства исследователей, вся группировка культур ямочно-гребенчатой керамики принадлежала древнейшему финно-угорскому населению, которое позднее увеличило свой ареал, двигаясь по бассейнам крупных рек и образуя новые культуры, в том числе на европейском Севере, на протяжении IV — начале III тыс. до н. э. На этой основе возникла яркая культура гребенчато-ямочной керамики (или прибалтийская) охватившая значительные территории Приладожья, Южной Карелии, северо-восток Прибалтики, Южную Финляндию. На ее поселениях находят остатки круглых и овальных наземных жилищ, погребения, керамику и орудия с двусторонней обработкой, янтарные украшения, демонстрирующие усиление обменных связей с группами населения, достигшими янтарной зоны Прибалтики. Заметен расцвет искусства — широко представлена мелкая пластика, рисунки на керамической посуде, характерны глиняные фигурки, в том числе знаменитые эмбрионовидные.
В это же время, в III тыс. до н. э., в Центре Русской равнины возникают очаги культуры, получившей название волосовской и отнесенной к энеолиту (Д.А. Крайнов). Несмотря на это, весь облик культуры и состав инвентаря более характерны для каменного века. Истоки волосовской культуры и ее развитие являются предметом острых дискуссий. Одни полагают, что она сложилась на Средней Волге, откуда распространилась до Балтики, другие видят ее исходной территорией верховья Волги, Валдай и сопредельные территории. Важно отметить, что волосовская культура впитала достижения предшествующих ей неолитических культур Русской равнины, а возможно, включила их население.
На западных склонах Урала и в Приуралье в свое время О.Н. Бадером была намечена особая историко-культурная область. Сейчас здесь выделяют две основные культуры — камскую, тяготеющую к лесной зоне, и волго-камскую, подверженную сильному влиянию степных неолитических культур. Спорным является вопрос о группе поселений в низовьях р. Белой, которые Г.Н. Матюшин выделяет в ранненеолитическую прибельскую культуру, а другие считают всего лишь вариантом камской.