В захоронениях обнаружены бусы из раковин и кости, встреченные и единично, и целыми сериями. К числу последних относятся погребения 4, 6, 9, 13, 16, 17, 19, 26. Среди них три женских, три мужских и одно детское. Здесь многочисленные украшения зафиксированы в области таза и бедренных костей и, по-видимому, были частью нашивок на одежде погребенных. Среди украшений костяные пронизки овальной, округлой и подпрямоугольной формы с отверстием в центре, украшения из створок раковин Didacna, миниатюрные низкоцилиндрические бусы. На голове погребенных располагались иные украшения. Это бусы из раковин Dentalium и из трубчатых птичьих костей, нередко покрытых поперечными нарезками, типичные для поселения Джейтун (Массон, 1971). Шею украшали крупные диадемы из продольно расчлененных клыков кабана с отверстиями, просверленными на торцах. Подобные изделия широко известны по материалам Мариупольского и Нальчикского могильников (Круглов и др., 1941).
Выделяется женское погребение с керамическим пряслицем у головы. Самое богатое погребение женщины (26) сопровождалось набором украшений, насчитывающих до 500 костяных и раковинных бус, нашитых на нижнюю часть одежды. Шею умершей украшала подвеска из клыка кабана. Погребение 23 дало небольшой ладьевидный сосуд, орнаментированный оттисками зубчатого штампа и гладкой «качалки». В одном из захоронений обнаружен обломок прямоугольного сосуда со сливом. Данные находки позволяют отнести могильник к кельтеминарской культуре. По антропологическим данным, погребенные принадлежали частью к северному протоевропейскому типу, а частью — к южному восточносредиземноморскому, близкому морфологически к типу неолитического населения Южной Туркмении (Трофимова, 1979; Виноградов и др., 1986).
По аналогии с могильником в Кайлю, с неолитическими и энеолитическими комплексами Южного Урала и лесного Поволжья, с мариупольскими памятниками, А.В. Виноградов датирует Тумек-Кичиджик IV тыс. до н. э. (1981, с. 116), что соответствует времени существования Джанбас 4, стоянки Толстова и Гяур I. Представляется, что вопрос об абсолютной хронологии этого некрополя нуждается в дальнейшей разработке и дополнительной аргументации.
В этом же районе обнаружено больше 35 развеянных неолитических памятников. Среди них самой представительной является стоянка Каррыкызыл 1, расположенная в Кошбулакской впадине, вблизи соленого колодца (Виноградов, 1981, с. 105). Хотя культурного слоя не выявлено, образцы керамики и кремневых изделий встречаются до глубины 100–135 см. Для рассматриваемой группы памятников типична керамика с примесью шамота, реже — песка. Реконструируются вертикально вытянутые сосуды с расширенным туловом и отогнутым венчиком, встречаются сферические и полуяйцевидные формы, чаши, в том числе с открытым сливом. Известен сосуд с трубчатым носиком. Прочерченный орнамент образует параллельные линии, ромбо-ячеистую решетку, сложные композиции. Имеется также орнамент из оттисков зубчатого штампа, гладкой и зубчатой качалки и т. п.
Для индустрии характерны изделия из кремня, кварцита и окремненных галек. В наборе орудий преобладают скребки на пластинах и отщепах, микропластинки и пластины с притупленным краем, встречаются асимметричные треугольники с противолежащей ретушью, типичные для стоянок Толстова и Джанбас 4 (Виноградов, 1980, с. 97). Обнаружены обломки трапециевидного острия, наконечника стрелы кельтеминарского типа и шлифованных предметов, галечные орудия, включающие чопперы. Сочетание кремневой техники расщепления с элементами галечной напоминает памятники восточной группы джейтунской культуры среднего этапа (Лоллекова, 1979; Коробкова, 1987) и неолитические комплексы тахтабазарского типа (Коробкова, Юсупов, 1979). Керамический и кремневый материал хорошо сопоставляется с кельтеминарскими стоянками Акчадарьинской дельты в их позднем варианте.
Внутренние Кызылкумы.
Первые неолитические памятники внутренних Кызылкумов стали известны благодаря исследованиям А.В. Виноградова. В этом труднодоступном районе им обнаружено около 1000 стоянок и местонахождений, тяготеющих к террасовидным впадинам ветро-эрозионного происхождения — Лявляканской, Каракатинской, Бешбулакской и Минбулакской (Виноградов, 1981, с. 94). В районе соленых Лявляканских озер исследовано свыше 600 местонахождений эпохи неолита и более позднего времени. Наиболее крупные из них: Лявлякан 26, 31, 34, 43, 120, 121, 210, 358. Пункт Лявлякан 26/1 и мастерская Жунус подверглись раскопкам.