Элиас пожал плечами.
– Мы будем двигаться вдоль побережья. А потом, пока не наступило лето, повернем обратно. Возможно, заедем в Бахрейн.
– Где правит эмир Равновесия? – Салех мечтал побывать и там.
– Там есть антикварный рынок всяких цифровых и человеческих штучек. Так ты с нами?
– Я…
В очках Элиаса Салех увидел свое отражение: маленький испуганный человечек.
Элиас протянул ему руку. Салех почувствовал теплоту его ладони.
– Я с вами.
– Хорошо, – без лишних эмоций сказал Элиас. Вместе они поднялись с циновки. – Скажи мне, – улыбаясь, продолжил Элиас. – Ты когда-нибудь видел слонов?
Улыбнувшись в ответ, Салех отрицательно помотал головой.
– Тогда, позволь, я покажу тебе слонов. Они будут тебе рады.
Вместе, взявшись за руки, мальчишки покинули хан и побрели вглубь Караван-сарая, где в грязи играло целое стадо слонов.
3. Вебстеры
Зеленый Караван-сарай медленно пересекал Синай, жители пустыни не могли не заметить его движения. Великие ханы перестраивались и приспосабливались к любой местности, которую пересекали, и Салех привык к их ритмичным роботизированным движениям.
Ему снились звезды, видимые даже с песчаных дюн, великое русло Млечного Пути, мелькающие, словно светлячки, космические корабли и сиявшие прямо над головой жилые станции на околоземной орбите.
В своих снах Салех был там – парящий и свободный.
Он жаждал свободы.
Хотя и не понимал, что это такое.
Караванщики были людьми добрыми, но все же не такими, как его племя. Салех редко их понимал. Они научились жить в пустыне, но не были семьей, какой Салех знал их раньше, не были связаны кровными узами. Тут жили люди с разных концов земли, с окраин других миров и даже с Дрейфа. Общались они в основном невербально, это был своего рода язык жестов – смешанный с сильбо[9], свистящим языком Ла Гомеры, пиджин. Салех говорил на нем запинаясь, с трудом подбирая нужные слова и интонацию.
Салех не был одним из них. Каждый день уводил его все дальше от дома и от прежней жизни. Каждый день приближал его к какому-нибудь порту, где он мог бы без лишнего шума затеряться в толпе, к какому-нибудь рынку, где мог бы продать единственную ценную вещь, которая у него была. Каждый день он приближался к месту, где мог бы исполнить свои мечты, мог бы измениться.
Понимание, что однажды он покинет Караван-сарай, – вот что стояло между ним и другими. Он был всего лишь пассажиром. Караванщики относились к нему по-доброму, но отстраненно. Что привело каждого из них в Караван-сарай, Салех не знал. Они не делились своими секретами. «Как только ты пойдешь с нами, – сказал ему Элиас, – ты навсегда оставишь свою старую жизнь позади, словно она всего лишь воспоминание, вырванное и стертое из твоего разума. Ты никогда больше не заговоришь об этом».
Элиас стал его единственным другом. Он родился в караване и не знал другой жизни, кроме бесконечных странствий. Она была неразрывно связана с пунктами назначения: Каиром, Оманом и Неомом. Он родился в дороге и, как однажды весело сказал Салеху, умрет так же. В самом начале путешествия на них напала стая одичалых дронов. Ханы открыли ответный огонь, но одна из машин попала в пожилого следопыта и тот погиб. Все произошло так быстро, что никто не успел должным образом отреагировать. Караванщики оплакали потерю, а после оставили тело там, где оно лежало, и двинулись дальше, и лишь пустыня приютила умершего.
Салех тосковал по морю и мечтал о звездах. Он давно потерял чувство времени. День начинался рано: по пыли и песку тащились слоны, а похожие на змей роботы мелькали под ногами. Другие мальчишки играли на песке. Салех никогда не играл с ними, потому что он уже вырос. Он был последним в своем роду и мог бы стать караванщиком, если бы не начал испытывать отвращение к вади[10] и горам, к сухому ветру и одичалым машинам, а также к ощущению, что пустыня существовала задолго до появления людей и будет существовать, когда люди уйдут отсюда.
Он хотел бы побывать в долине Маринер! Вдохнуть запах горячих влажных деревьев, почувствовать капли дождя на лице. Он хотел попробовать малайские яблоки и посмотреть, как падают ледяные кометы.
Он хотел бы очутиться где угодно, только не там, где он был.
День сменял ночь, караван неспешно и извилисто двигался через пустыню, пока однажды они не набрели на безымянный и отсутствовавший на картах оазис, где и решили сделать короткий привал.
Слоны нежились в пресной воде. Дети с визгом бегали по лужам. Элиас и Салех сидели под деревом и ели финики.
– Сегодня денек будет что надо, – сказал Элиас.