— А ты сразу жаловаться.
— Это не жалоба.
— Как не жалоба? Всю Москву на ноги поднял.
— Вы же сами сказали: я в одно верю, ты — в другое…
— Так зачем же через голову Главка в Центральный Комитет полез?
— Дошло дело до драки — сыпь на всю катушку! Ваши слова, товарищ Щуров.
— Да, мои…
— Ну и весь разговор.
— Значит, не хочешь по-мирному жить?
— Наоборот, только по-мирному и хочу.
— Не понимаю я тебя, Сарафанов.
— А я вас не понимаю, товарищ Щуров.
— Зла вроде бы друг на друга не держим, а не понимаем…
— И так бывает.
— Плохой ты дипломат, Сарафанов.
— И вы, товарищ Щуров, не лучше.
— Опасный ты человек, Сарафанов. Авантюрист. Нельзя тебе доверять ни людей, ни техники… А этих глуховских дураков втянешь в историю, я уже чувствую. Хватятся, да будет поздно.
«После перерыва работа комиссии Главнефтегаза продолжается. Слово предоставляется товарищу Немчинову… Краткое содержание особого мнения товарища Немчинова сводится к тому, что материалы комиссии, по его мнению, выражают лишь узкую, исключительно ведомственную точку зрения на проблемы разведки глуховской нефти в целом. Нефть в Глухове, безусловно, есть! (Г о л о с а с м е с т: «Верно! Правильно!..» Товарищ Щуров просит соблюдать тишину.) Только активно предубежденные люди могут сбрасывать со счетов такое важное доказательство, как проявление газа на Р-24. Всей экспедиции прекрасно известно, что скважина проявляла себя до полутора десятков раз, что под напором газов несколько раз выдавливало глинистый раствор. А если скважина «плюется», если… (Реплика Долженкова: «Проявлялись только верхние слои! Газы были случайные». Товарищ Щуров просит тишины.) Одним словом, товарищ Немчинов считает выводы комиссии необъективными. В них, например, совершенно не учитываются показания местных охотников и оленеводов, которые уже не один раз сообщали представителям районных организаций, что довольно часто замечают на многочисленных озерах и болотах района открытые выходы на поверхность газовых пузырей и нефтяных разводьев… Кроме того, — подчеркивает товарищ Немчинов, — ни для кого из присутствующих на заседании членов комиссии не составляет секрета то обстоятельство, что идеи о нефтегазоносности северных районов Чернореченской низменности, высказанные геологом Сарафановым, в корне противоречат теоретическим положениям, принятым в настоящее время на вооружение в нефтяном отделе Главнефтегаза… В своих многочисленных устных выступлениях и лекциях, а также печатая статьи в областной газете, выступая по местному радио и телевидению, товарищ Сарафанов неоднократно высказывал гипотезу о том, что зона, протянувшаяся от теперешнего устья реки Черной, вернее, от теперешней ее губы, через Глухово в направлении к областному центру, является крупнейшей зоной нефтегазовых накоплений, не уступающей по своим богатствам таким знаменитым нефтеносным провинциям мира, как Кувейт и Венесуэла… Откровенно говоря, товарищи, — говорит товарищ Немчинов, — такие люди, как геолог Сарафанов, всегда вызывали у меня чувства глубокого восхищения. Сарафанов так сильно и убежденно верит в огромные богатства глуховской земли, в ее замечательное будущее, что он как бы заражает этой своей верой всех окружающих людей. Ведь, честно говоря, когда я поначалу приехал сюда, думал об этой земле очень плохо. Да и как можно было думать по-другому? Ведь сплошные же болота, топи, трясины непролазные, тайга перекореженная. И вот, познакомившись с идеями Сарафанова, я поверил в эту землю. Я словно стал видеть сквозь нее, людей стал глубже понимать. Да, товарищи, безусловно, прав Сарафанов: не могут быть совершенно бесплодными такие большие площади, такие огромные пространства земли, как Чернореченская низменность. Вы только посмотрите на карту! Ведь вся Европа может в нашем Черноречье несколько раз уместиться! Нет, не может быть такое количество земли бесплодной. Верить надо такой земле… (Реплика товарища Щурова: «Одной веры мало, нужны доказательства…» Реплика Немчинова: «А геофизические поля — это вам не доказательства?..» Реплика Щурова: «Для вложения миллионов в Чернореченский север нужна нефть, понимаете — нефть, та самая нефть, которая пахнет нефтью…» Реплика Немчинова: «Нефти, конечно, не будет, если вы не дадите Сарафанову возможности бурить!»)
ЩУРОВ. Бурение стоит денег!
НЕМЧИНОВ. А сколько денег вкладывает Главнефтегаз ежегодно в бурение в южных районах страны? Неужели Чернореченский север не заслуживает того, чтобы здесь рискнули хотя бы в одной экспедиции?